Вторым делом самолеты. Выйти из тени Сталина! - Александр Баренберг Страница 28

- Короче, фрицы собрали там мощную авиационную группировку. Румынские и итальянские части, а также кучу своих. Причем на новых, еще не встречавшихся нам самолетах. Их промышленность тоже не спит! Черт, за три дня мы потеряли около пятисот машин - пятую часть авиационной группировки обоих задействованных фронтов! - Рычагов шарахнул своим тяжелым кулаком по столу.

- Потеряли не зря, - продолжил он, чуть успокоившись. - Продвижение противника замедлено. Но ключ к темпам его наступления - снабжение через понтонные переправы, переброшенные через все крупные реки в районе наступления. Ставкой поставлена задача - прервать, по возможности, грузопоток через них. Поставлена и диверсионным подразделениям, и нам. Короче - мы создаем две авиадивизии особого назначения для этой цели - одну Западному фронту, вторую Юго-Западному. Для них будут выделены лучшие пилоты и лучшие самолеты. В каждой - один истребительный полк на По-7 и два на пикирующих бомбардировщиках Ту-2. Истребители должны обеспечить спокойную работу пикировщиков по переправам.

Нервно шагавший по кабинету генерал вытер пот со лба и закончил:

- В общем, товарищ Сталин предложил тебя на должность командира истребительного полка, предназначенного для Западного фронта. Вот список опытных летчиков с минимум пятью победами, подготовленный отделом кадров, выбирай кого хочешь. Техника уже подготовлена на заводе, только забрать. Сроки на все - трое суток! Через семьдесят два часа должны быть на месте и начать работать. С любыми проблемами - ко мне, в любое время суток. Все понятно?

Андрей вышел в приемную, рассматривая на ходу врученные Рычаговым бумаги и сразу же делая пометки в них. Терять времени нельзя - объем работы огромный. Выбрать и собрать личный состав, распределить по эскадрильям и звеньям, принять технику. А потом перелететь со всем этим в район боевых действий и совершить хотя бы один тренировочный вылет для сколачивания коллектива перед началом работы… «Успеть бы заехать домой, попрощаться с Аней. И, кстати, Гроховского отозвать - привык к нему!» Несмотря на количество внезапно свалившихся на него дел, Воронов почувствовал как будто прилив сил - настолько соскучился, видать, за время отпуска по настоящей работе.

Осмотревшись напоследок, командир новоиспеченного «элитного» полка пошел на посадку последним. Все остальные уже сели. Пока соседи-пикировщики, которых нужно было прикрывать, заканчивали сосредоточение на выделенных особой авиадивизии аэродромах, он успел организовать не один, а целых три тренировочных вылета. В результате можно было с достаточной степенью уверенности утверждать, что в первом же боевом вылете пары и звенья не перепутаются и смогут организовать нормальное взаимодействие. Хотя личный состав полка и состоял только из опытных пилотов, имеющих не менее нескольких побед каждый, но способность «чувствовать» напарника в бою - главный элемент, несущий победу в нынешних, групповых по сути воздушных боях, вырабатывается не сразу. И личное умение летчика тут играет не главную роль.

Когда Воронов просматривал предоставленные ему списки кандидатов, то встретил как знаменитые в «прошлой» истории фамилии, так и совершенно неизвестные там. Ничего удивительного - тут развитие событий шло по-другому, кто-то, погибший «там», тут выжил в первой атаке, набрался опыта и преуспел, а кто-то - наоборот. Впрочем, таких было намного меньше - в списке имелось достаточно известных Андрею фамилий. Вспоминая то, что про них знал, он выбрал некоторых. От других же отказался. Например, Покрышкин - умелый пилот и еще более умелый командир, но в этом-то и загвоздка! Обязательно возникнет конкуренция между командирами - а в данных обстоятельствах позволить этого нельзя, на пользу делу не пойдет. Как ни хотелось Воронову летать в окружении знакомых с детства фамилий, пришлось урезать аппетит.

За сутки, уже проведенные здесь, Андрей успел не только разместить и потренировать полк, но и ознакомиться с обстановкой. Та не сильно радовала. Вернее, не радовала вовсе. Немецкий удар застал войска фронта вообще и его авиацию в частности врасплох. Удары по советским аэродромам отражались недостаточно эффективно, и некоторые части понесли ощутимые потери еще на земле. Причем удары наносились не только немецкой авиацией, но и дальнобойной артиллерией. А уж расположение аэродромов было противнику прекрасно известно. Потом лихорадочная штурмовка, в попытках любой ценой притормозить прорвавшиеся вражеские войска, резко увеличившееся в условиях неразберихи количество аварий. Ну и концентрация немецкой авиации… Короче говоря, увидев все своими глазами, Воронов стал подозревать, что доложенные Рычагову цифры наших потерь, скорее всего, занижены. И инициатива в воздухе пока принадлежит противнику, несмотря на то, что численно, даже с учетом потерь, советская авиационная группировка не меньше немецкой. Впрочем, особая авиадивизия резерва Ставки прибыла сюда с вполне конкретной целью, поэтому за общее состояние дел голова пусть болит у начальника авиации фронта. Нам бы свою задачу выполнить…

Первый же боевой вылет принес неприятные сюрпризы и горечь потерь. Летать пришлось почти на полный радиус - ближние переправы атаковала штурмовая авиация фронтового подчинения, а им достались дальние, и Андрей даже подумывал применять подвесные баки. Но пока решил оставить их на потом - баков было мало, сбрасывать после выработки топлива жаба душила. Когда еще другие подвезут? А с баками скорость сильно падала - не покрутишься.

Понтонные переправы оказались сильно прикрыты. Как зенитками, так и авиацией. Еще на подлете к цели их атаковала целая туча «Мессеров», прочно связав боем. Причем, покрутившись с ними, Андрей с удивлением понял, что это машины следующей модификации - «Густав». Более скоростные, маневренные и лучше вооруженные, чем уже привычные «Фридрихи». На По-пятом в поединке с ними пришлось бы несладко, но «семерки», к счастью, практически ничем БФ-109Г не уступали. Однако в кабинах «Густавов» сидели явно не практиканты, и бой шел на равных. Тем более что советские истребители, ведя бой, старались держаться невдалеке от прикрываемых ими пикировщиков, и это сильно сужало свободу маневра.

Как оказалось, за «тушки» беспокоились не зря - вскоре на них попыталась упасть группа «Фокке-Вульфов». Но оставленное именно на такой случай на высоте звено сумело сорвать им атаку. При подходе к цели немецкие зенитки открыли убийственный огонь, и вражеские истребители сразу же отвалили в сторону, чтобы не пострадать от дружественного огня. С тем, чтобы наброситься на беззащитные при выходе из атаки, а то и поврежденные плотным зенитным огнем бомбардировщики.

Все это привело к тому, что после возвращения из вылета на аэродроме не досчитались девяти бомбардировщиков и четырех истребителей. Хотя поставленная задача была выполнена и переправа уничтожена, но с такими темпами потерь авиадивизия закончится за семь-восемь вылетов. Нет, никто не питал иллюзий - их прислали сюда, чтобы разменять на замедление темпов немецкого наступления, и это личный состав полков воспринимал с пониманием, но жаль было бы погибнуть, не до конца выполнив задание. Надо продержаться хотя бы две недели, совершая два-три вылета в день. Поэтому руководство дивизии после первого же вылета собралось вместе, чтобы выработать необходимую для этого тактику. Конечно, такую встречу необходимо было провести до начала работы, но обстановка не позволила.