Урал атакует - Владимир Молотов Страница 28

Способность мыслить возвращалась к Муконину. «А что, если на даче находится еще кто-то? Возможно, но маловероятно. Ведь этот кто-то, если он существует, до сих пор так и не показался. Что же тогда ему тут делать? Охранник? Но бугай вполне сгодится на роль охранника».

– Плохо ты себя ведешь, Костян. – Набоков театрально покачал головой. – Мало того что подвел нас, так еще препарат загубил. А он ведь денег стоит, между прочим.

– Да пошел ты! – Костя взял и плюнул в лицо следователю.

Тот даже вздрогнул, зажмурился на мгновение, затем тонкими холеными пальцами брезгливо оттер щеку.

– Вот коз-зел! Надо ему в башку-то вдолбить. – Приосанившись, Николай повернулся к бодибилдеру.

Последний до настоящего момента стоял поодаль, в двух шагах, словно с пришитыми к карманам джинсов руками.

Муконин приготовился к худшему: опустил веки и весь напрягся. Послышался фатальный шорох. Удар не заставил себя ждать.

Такой острой боли Костя не испытывал давно. На секунды сковав дыхание, она заставила его тело сжаться в три погибели. Ребра прошибло до мозга костей. Муконин не сдержался и коротко взвыл.

– Я надеюсь, тебе понравилось? – интеллигентно сказал доморощенный Шварценеггер. – Как думаешь, хватит ему или еще добавить?

Последняя тирада, очевидно, была направлена в адрес начальника.

– Ладно уж, пока достаточно, – смилостивился следователь по особо важным делам. – Он нам еще славненьким нужен, дееспособным.

Страдание отступало медленно, откатывалось волнами. Не удавалось только восстановить дыхание. С каждым вдохом по ребру будто бы скоблили ножом. «Сломал, гаденыш!» – констатировал Костя.

Хозяева положения затихли, принялись ждать.

Когда Муконин оклемался, он решил сесть. Подставил локоть, оперся, рывок. С тихим стоном перенес укол в ребро. Устроился на полу в позе лотоса.

– Ну что, живой? – С фальшивым панибратством Набоков похлопал Костю по плечу.

Муконин поднял глаза.

– Трус ты, понял? – с придыханием произнес Костя.

– Да что он сегодня нарывается весь день? – Следователь обернулся к напарнику, как бы ища ответа на свой вопрос.

Культурист молча пожал плечами, засунул руки в карманы.

– Слушай, Костик, ты ведь зря сопротивляешься. – Николай присел на корточки напротив Муконина и посмотрел хитрыми глазками. – Твой генерал Калинов только что почил в бозе. Наш киллер успешно его ликвидировал.

– Врешь ты все, – криво усмехнулся Костя. – У вас кишка тонка.

Муконин начал лихорадочно думать: когда же, черт возьми, он выдал шефа?

– Ты смотри, не верит, а? Напрасно ты, Костик, не веришь. Я вот тебе сейчас кое-что покажу. – Набоков сходил за стулом, сел рядом с Мукониным.

Устроившись поудобнее, он залез в карман брюк и достал большой, как шоколадка, смартфон.

И тут Костю пронзило. Как ясный день, вспомнились слова генерала. «Альбертович… Я плохо его знаю как человека. Это ведь не мой отдел, у них по борьбе с бандитизмом, а у меня экономический…» Калинов сам проговорился! Забыл о предупреждении Кости про жучок. Какой досадный прокол для бывалого военачальника! Естественно, персона главы экономического отдела КБ не являлась безвестной среди перевертышей.

– Я вот тебе сейчас кое-что покажу, – повторил Набоков вкрадчивым голосом, нажимая на кнопки. – Так, где это у меня? Понимаешь, пока ты там пытался ретироваться, мне исполнитель докладывался. И видео прислал, как мы с ним и договаривались. Такие вот дела. Сейчас найду ролик этот в подтверждение. Ага, тут он.

Николай Альбертович наклонился и сунул панель с экраном Косте под нос.

– Вот, смотри.

На небольшом плазменном экране габаритами с пачку сигарет появилось изображение довольно неплохого качества. Съемка производилась через оптический прицел с многократным увеличением. Под глухое чириканье воробьев на передний план подали массивные двери какого-то правительственного здания, Костя не мог понять какого.

Серо-желтые дубовые двери открылись, из темного проема потянулись люди. Косте даже почудилось, как захрустела мерзлая грязь у них под ногами. Мужчины, одни в черных костюмах, другие – в камуфляжах, не спеша двигались к маленькому автобусу. Крестик прицела, как комарик, скакал на лету над их головами. Костя узнал, по крайней мере, двух из них. В одном он углядел худощавого майора с остроскулым обветренным лицом, помощника генерала Калинова. В другом – по характерной медвежьей походке узрел моложавого члена Чрезвычайного правительства. Вскоре появился и сам генерал. Крестик прицела остановился на нем. Покачался у правого плеча. Потом опустился на грудь, туда, где должно биться сердце. Костя нахмурился. Внутри перекатилась волна, больно кольнуло раненое ребро. Сергей Михайлович как-то странно перекосился, точно в кинофильме, остановился и упал. На груди уже зияло черное пятно. Чины, бывшие рядом, встревоженно засуетились. Кто-то уже склонился над ним. Иные принялись беспомощно озираться вокруг.

Набоков остановил запись, смартфон отправился обратно в брюки.

– Ну что, убедился? – победоносно произнес он.

Костя опустил веки, покачался, как игрушечный китайчонок. Мир рушился на глазах. Если генерала убили, то тогда конец всему. Но ведь они убили?! Разве можно не верить своим глазам? И подлогом тут не пахнет. Плохо, все очень плохо! Полный провал! Еще даже не начатая операция по зачистке миротворческой базы уже обезглавлена. И в этом виноват только он, Костя, и никто другой. Если уж затеяли игру, не надо было вообще встречаться с Калиновым.

Но изнутри вскипал прилив ненависти. «Справиться со следователем не составит труда, – отрешенно подумал он. – Саныч, похоже, придет в себя еще не скоро. Однако же как быть с широкоплечим шкафом? Как его вырубить? Вот если бы отобрать у следователя пистолет со снотворно-паралитическими пулями. Но сделать это надо мгновенно, чтобы мордоворот не успел даже опомниться».

– Итак, господин Муконин, сейчас вы позвоните своему дружку Гане, – притворно официальным тоном заявил Николай Альбертович. – Убийство произошло с полчаса тому, не больше, и он еще наверняка не в курсе. Нужно будет сообщить ему что-нибудь эдакое. Типа генерал срочно собирает нас и руководителя группы. Потому что, мол, после передачи мемки открылись новые обстоятельства.

– Он все равно не поверит, – возразил Костя. – Потому что я до сих пор не установил на твою башку наш жучок.

Набоков достал заветный пистолет, а в другой руке вдруг появились патроны с настоящими с виду пулями. Он принялся заряжать ими «Макаров», и одновременно продолжил свою речь:

– Ваш жучок в данное время благополучно выдает запись беседы, которую я для понта вел со своим напарником. Там говорится о передаче мемки нашим друзьям. Передача должна состояться на этой даче. В разговоре есть намек на местоположение. Естественно, твои соратники сочтут это наилучшей возможностью для задержания нашего, мм, как вы там называли? (Он манерно отправил очередной патрон в магазин.) Пронатовского спрута или что-то в этом роде? Поэтому немудрено, что твои коллеги, понадеявшись на генерала и его верных солдат, примчатся сюда как миленькие. Скажешь им, что генерал уже присылает группу захвата, но нужно подъехать руководителю «Минипы», чтобы оценить некую техническую документацию миротворцев. В общем, в таком духе. А если начнешь балакать что-нибудь иное, я тебя пристрелю. – Ствол уперся Косте в висок. – Только теперь уже пульки настоящие, и мозги твои разлетятся по этой гостиной. Учел? Я знаю, ты хороший дядя. Давай звони.