Отступник-1 - Константин Калбазов Страница 28

Пока хозяин выполнял мой заказ, я прошёл к стеклянной витрине, с боеприпасами. Не хотелось возиться с изготовлением гильз. Не сказать, что это для меня непосильная задача. Но к чему лишние телодвижения, когда проблему можно решить чуть ли не походя.

— Дайте пожалуйста глянуть вот этот патрон, — указал я на заинтересовавший меня боеприпас в нужном калибре.

Мой глазомер указывал на то, что длинна гильзы и её диаметр вполне подходят для задуманного. Но хотелось бы убедиться в этом воочию. Я откинул барабан бульдога, и сунул в камору патрон. Гильза уместилась под обрез, а вот пуля, дерзко торчала наружу.

Вот и ладно. Изготовить оправку сможет любой квалифицированный токарь. Засыпать порох, утопить пулю, завальцевать, и на выходе получится а-ля нагановский патрон, с полной обтюрацией, исключающей прорыв газов. Я такое уже проделывал. Правда, тогда не получалось подобрать нужные составляющие вот так, запросто.

— Патрон к полноразмерному револьверу Коловрата, — между тем рассказывал хозяин. — При меньшем калибре, но более длинной гильзе, благодаря использованию бурому пороху и обтюрации камор, способен пробить трёхкаратовый щит четвёртым попаданием. При этом имеет даже меньшую отдачу, чем ваш Смит-Вессон.

— Вот даже как? — с пониманием кивнул я.

Теперь понятно, отчего гильза подошла столь удачно. Её изготавливают на том же оборудовании. Впрочем, то, что длинна оказалась ноготок к ноготку, однозначно случайность. Сомнительно, чтобы тут кто-то рассматривал подобный вариант. Слишком уж затратно.

— Коловрат являлся претендентом на вооружение русской армии, но был отвергнут ввиду дороговизны производства. Хотя его отличает высокая надёжность, — выкладывая на стол воронёный револьвер, пояснил лавочник.

— Мне казалось, что малодымный порох запрещён в гражданском обороте, — заметил я.

— Не совсем так. Образцы под чёрный порох не выдерживают испытание более мощным бурым и сравнительно быстро выходят из строя. А потому, это просто опасно. В Коловрат же изначально заложен необходимый запас прочности.

Пока лавочник продолжал вещать, я вертел в руках револьвер. По виду не такой массивный, как мой Вессон. И однозначно легче его. Девятьсот десять грамм, против кило сто. Барабан откидывается в сторону. Одновременная экстракция гильз. Эргономичная рукоять, благодаря чему оружие сидит как влитое. По ощущениям он вполне сможет выдержать и бездымный порох, которым я собираюсь обзавестись в ближайшем будущем.

Конечно, промышленные объёмы мне не потянуть. Но в небольшом количестве, для личного пользования, вполне по силам. И в этой связи, лучше бы мне прикупить сразу пару бульдогов Коловрат-мини. Чтобы потом уже не искать.

Что же до моих старых стволов, то продавать я их пожалуй не буду. Выкинуть надёжней. Много за них не выручить. А так, они могут оказаться ниточкой, которая приведёт ко мне. Конечно маловероятно. Но лучше бы не разбрасываться крошками.

— Я возьму Коловрат, парочку его младших братьев, и по сотне патронов к обеим моделям.

— Как будет угодно. С вас сто восемь рублей.

Ну что сказать, по цене и впрямь кусается. Но не смертельно. Тем более, если учесть то, что это вложения в мою безопасность.

Выйдя на улицу, я направился прямиком в токарную мастерскую. Вообще-то, заказ можно сделать и в лавке. Она достаточно крупная, имеет своего оружейного мастера. Тут попутно занимаются ещё и ремонтом всего стреляющего. Но к чему давать пищу для ума тому, кто может разобраться в чём именно состоит моя идея. Когда можно использовать другого мастера вслепую…

***

Дмитрий Четвёртый, из рода Рюриковичей всматривался в парк владимирского кремля, медленно погружающийся в долгие вечерние сумерки. Июнь и начало июля в этом году выдались довольно прохладными. Впрочем, это только в центральных архипелагах Русского царства. На севере и востоке как раз наоборот, жара и сушь. Многие острова охвачены лесными пожарами, в которых, в основе своей, повинна все же стихия.

Отчего в основе? Так ведь кто же откажется от возможности подгадить ближнему своему, подпустив красного петуха соседу. Тут ведь над диверсией даже голову особо ломать не нужно. Достаточно оброненной непогасшей спички, и проблемы можно черпать вёдрами. И плевать на то, что теряет не только твой сосед, конкурент или просто старинный противник рода, причины вражды которой уж никто и не вспомнит, но и само Русское царство.

Сколько сил было положено Рюриковичами на то, чтобы объединить все великие княжества под одной рукой. Но конца и края этому пока не видно. Хотя и сделано уже немало. Удалось всё же поумерить аппетиты великих князей, и ограничить их власть. Пока незначительно. Но уже то, что получилось установить контроль над количеством и качеством их дружин, дорогого стоит.

Дмитрий взошёл на престол шестнадцать лет назад, и все эти годы целенаправленно продвигал политику своего отца. К слову, павшего жертвой великокняжеских интриг.

Официально он погиб в результате несчастного случая на охоте. Даже если бы огромный секач разорвал его в клочья, спасти Ивана Шестого не составило бы труда. «Лекари» способны справиться даже в такой ситуации. Но батюшка при падении разбил голову. А в случае повреждения мозга амулеты и целители бессильны.

Как могло случиться, что пятнадцатикаратный «Панцирь» государя не смог противостоять натиску секача, совершенно непонятно. И следствие не пролило свет на это обстоятельство. Многие из окружения царя в то время исчезли или погибли при невыясненных обстоятельствах.

Отрабатывались все направления. Сложилось стойкое убеждение, что истинного виновника решили закопать среди множества трупов. Как и многих из исполнителей…

Великие князья надеялись, что наследник, бывший с батюшкой на ножах, оставит идею постепенного укрепления вертикали власти и реформирования государства. Но просчитались. С Иваном Шестым Дмитрий не мог спокойно говорить и пять минут. Отсутствие взаимопонимания, ссоры, вспышки гнева, всё это имело место. Но он любил отца. А ещё, верил в правильность его политики. А потому, взойдя на престол царства, продолжил её.

Самым важным его достижением было то, что десять лет назад, в восемьсот шестьдесят первом году, он отменил крепостное право. Не во всём царстве. Больше половины великих князей отказались это делать. Но уже в течении пары лет вынуждены были пойти на попятную, и ратифицировать указ царя в своих владениях.

Причина в том, что они стали активно терять своих подданных. А беглых в свою очередь с земель, где крепостничество было упразднено, выдавать отказывались. Случилось даже несколько усобиц. Но царь быстро их прекратил, воспользовавшись своим правом карать учинивших ссору в то время, когда царство находится в состоянии войны.

И плевать, что флот двигался на восток, против народов по факту не имевших военно-воздушных сил. Да что там. У них порой и нормального-то огнестрельного оружия не было. А едва ли не половина и вовсе была вооружена луками и арбалетами. И тем не менее, экспедиционные силы завязли в длительном конфликте.