Конфлизм - Василий Головачев Страница 28

Подмосковье. Люблино. 1 июля

Ночью Житомирскому приснился страшный сон, будто он на машине провалился в болото и захлебнулся мерзкой жижей. Поэтому в офис начальника службы безопасности компании Шторма он ехал с тяжёлым сердцем. А повод волноваться был.

Гюрза, она же Руна Лаптева, так и не поддалась его чарам, а потом и угрозам, пригрозив в ответ зарезать полковника, если он будет продолжать в том же духе. А зарезать она вполне была способна, обладая неженской силой и неженской волей.

Во-вторых, она пока так и не хакнула информацию о результатах экспериментов лаборатории, ссылаясь на отсутствие связи её компьютеров с другими сетями. Поверить в это Житомирский поверил, но, с другой стороны, его бесила позиция Руны, разворачивающей деятельность слишком медленно. Между тем косвенными путями удалось узнать, что эксперименты «Илэвен» продолжаются и ее сотрудники близки к решению задачи – управлять генератором развёртки измерений как дезинтегратором материи, то есть оружием, способным нейтрализовать молекулярные связи и разрушать вещество.

Существовала и третья причина плохого настроения Житомирского, связанная непосредственно с физиком Бодровым. Этот павлин (по мнению Клавдия) явно ухлёстывал за хакершей, а главное – видел его во время встречи с Руной, и это могло аукнуться в будущем.

Шторм Борис Маргелович (назвавшийся Руне Дементием Лазаревичем) принял полковника в своём кабинете, напоминающем больше антикварный салон, после получасового маринования в приёмной. Увидев мрачную физиономию Житомирского, Шторм покривил бледные губы и поинтересовался:

– Съел чего или заболел?

– Не выспался, – угрюмо буркнул Житомирский, не желая выдавать истинную причину недовольства.

– С бодуна, что ли?

– Вроде того.

– Как говорится, так хорошо вчера нам было, что очень плохо до сих пор.

Клавдий отвёл глаза.

– Мне нужны люди.

Борис Маргелович нахмурился.

– Не уверен, что это поможет делу. Знаешь, что такое эффект Рингельмана?

– Нет, – озадаченно ответил Житомирский.

– Чем больше людей вовлечено в процесс выполнения задачи, тем меньше каждый из них склонен прикладывать усилий, считая, что его личный вклад незначителен. Поэтому маленькие группы работают эффективнее больших.

– Мне нужны профи слежки.

– У тебя же есть Татарин.

– Он один, а требуются по меньшей мере трое. Хочу понаблюдать за хакершей и за её самовлюблённым приятелем-физиком. Мне он не нравится.

– Он не доллар, чтобы нравиться всем.

– Не понимаю, как такие «нарциссы» становятся учёными. Шёл бы на эстраду.

– Там своих «нарциссов» хватает. И по моим данным, Бодров красавчик, но не «нарцисс», не возводи на него напраслину. Не все красивые мужики дебилы. Что у тебя с этой Гюрзой?

Житомирский оскалился.

– Ничего. В том смысле, что она обещала меня убить, если я притронусь к ней.

Шторм поиграл седыми бровями.

– Ты не справился с какой-то смазливой девчонкой?

– Она далеко не девчонка и сильнее, чем я думал.

– Ничем не могу помочь. Босс, – Борис Маргелович поднял глаза к потолку, – требует решить проблему в течение недели. Разрешил даже пойти на крайние меры, то есть выкрасть физика и вытянуть из него всё, что тот знает. По его данным, работой лаборатории заинтересовались извне.

– Китайцы? Пиндосы?

Борис Маргелович усмехнулся.

– Может быть, и те и другие.

– Им сюда вовек не дотянуться.

– Да, они нам не соперники, согласен, а вот прямые конкуренты могут нагадить. У них тоже есть свои спецслужбы сбора информации и хорошая команда из бывших спецов ЧВК и МВД.

Житомирский кивнул.

Шторм заговорил о московской компании «Газнефтедом», конкурирующей с компанией босса, то есть владельца «Газпромнефтесбыта» Благовича. Широкой общественности было известно, что они давно ищут альтернативные источники энергии и даже создали свою физическую лабораторию, вернее, приватизировали одну из структур Академии наук, которая «копалась в вакууме», как шутили в кулуарах российской околонаучной элиты, пытаясь с помощью новейших технологий нестандартной физики создать генератор «вечной энергии». Их пронырливых и ловких агентов стоило опасаться в первую очередь.

– Вот поэтому мне и понадобились профи с определённой подготовкой. Иначе нас опередят.

– Хорошо, поговорю с нужными людьми. У моего давнего приятеля есть один человек на примете, выполняющий деликатные поручения. У этого порученца было трудное детство, воспитывался один, в интернате, рос без родителей. Полный отморозок. Но специалист – круче не бывает.

– Я его знаю?

– Его все знают. Кличка Скальпель.

Житомирский невольно издал короткий смешок.

О Скальпеле ходили легенды как о киллере высочайшей квалификации, и в Интерполе на него было заведены дела после десятка ликвидаций известных политиков. Но поймать этого «специалиста» не мог никто, так как, по мнению Житомирского, его не существовало вовсе.

Шторм понял его мимику.

– Я его не знаю лично, но, по отзывам, он виртуозно владеет всеми видами холодного оружия.

– Я думал, что это миф…

– Реальное лицо.

– Прекрасно, но мне нужен послушный исполнитель, а не просто киллер.

– Этот подойдёт.

– Давайте его мне побыстрей.

– Давайте… ещё договориться надо. Придётся платить.

– Босс не беден, – ухмыльнулся Клавдий.

– Поменьше шути на эту тему. Когда ты в последний раз разговаривал с Гюрзой?

– Вчера вечером. Они там провели ещё один эксперимент, разворачивали какую-то пятёрку, не знаю, что это означает. Но результат получили положительный.

– Пятёрку?

– Это их сленг, они же не говорят нормально, иногда понять невозможно, о чём идёт речь. По словам Гюрзы, «пятёрка» – это пятое измерение. «Четвёрка» – четвёртое, и так далее.