Право крови - Ричард Кнаак Страница 28

Ну, а все предстоящее было рассчитано от и до – по крайней мере, на его взгляд. Доехать до великого города, там отыскать место на главной городской площади, куда сходится проповедовать множество самозваных пророков. Однако если на них смотрят, точно на дурачков да помешанных, уж с ним-то, с Ульдиссианом, дела обернутся иначе. Уж он-то сумеет показать людям истинный путь, продемонстрирует тот самый дар, что им предлагает. Пусть убедятся воочию: он – не какой-нибудь шарлатан. А как только первые слушатели узрят истину, вести о ней, точно лесной пожар, разнесутся повсюду!

С этими мыслями Ульдиссиан покосился вправо, на ехавшего рядом брата. Мендельн, как и все прочие, смотрел вперед, на дорогу, но Ульдиссиан знал: брат среди них – единственный, кому его замысел не слишком-то по душе. Мендельн с самого начала во всем сомневался, то и дело выдумывал новые причины для беспокойства…

По счастью, у Лилии на все его сомнения отыскивалась достойная отповедь, а случившаяся с нею беда прибавляла словам веса. Сомнения да колебания будут лишь на пользу завистникам в их кознях. Из-за чего могут пострадать неповинные люди – как, к примеру, произошло с красавицей-аристократкой и ее семьей.

Нет, Ульдиссиан в выбранном пути был совершенно уверен. Да, брата он любит, но если Мендельн так и не сможет понять истинного положения вещей, придется с ним что-то делать. Неважно будет выглядеть со стороны, если собственный родной брат, родная кровь, окажется не столь уж верным последователем дела Ульдиссиана…

Крестьянин поморщился. Что за мысли такие в голову лезут? Брат для него дороже всего на свете! Только присутствие Мендельна и уберегло его от помешательства, когда умерли все родные…

Ульдиссиану сделалось невероятно стыдно. Без брата он себе жизни не представлял.

«Ничего, со временем он все поймет, – заверил самого себя старший из Диомедовых сыновей. – Чтоб Мендельн – да вдруг не понял…»

Поймет, непременно поймет. Сам во всем убедится.

Ни в этот день, ни назавтра, направляясь к цели, они не встретили по дороге ни единой живой души. Предвкушение встречи с великим городом час от часу набирало силу, а серамская жизнь чем дальше, тем больше казалась Ульдиссиану всего-навсего дурным сном.

Ахилий отправился вперед, на разведку, а Ульдиссиан, считавший, что надобности в том – при его-то могуществе – нет никакой, не стал возражать. К товарищам лучник вернулся не скоро, лишь после того, как они устроили лагерь, и принес с собой пару изрядной величины зайцев на ужин.

– Перед самым закатом я видел там, вдалеке, дым, – заметил Ахилий, передавая зайцев Мендельну с Серентией. – Возможно, небольшой городок. И, может быть, – с улыбкой добавил он, – для нас там найдется пара кружечек доброго эля!

Мендельн задумчиво прикрыл глаза.

– Парта, – поразмыслив, сказал он. – Кажется, в этих краях есть городок под названием «Парта».

Навещая заведение Кира, Мендельну более всего нравилось слушать рассказы проезжих о тех местах, где им довелось побывать, а еще – изучать скопившуюся у торговца коллекцию карт. В отношении последних памятью Мендельн обладал, можно сказать, безупречной.

– Большое селение? – разом оживившись, спросил Ульдиссиан.

– По-моему, да, крупней Тулисама. На прямом пути между великим городом и самыми главными из морских портов.

Парта показалась Ульдиссиану местом идеальным, да не в одном – во множестве отношений. Сейчас ему, пусть с некоторым запозданием, пришло на ум испытать силы в каком-нибудь месте попроще Кеджана. Пара дней в Парте наверняка положат конец всем сомнениям (особенно сомнениям Мендельна) в способности Ульдиссиана показать людям присущий каждому чудесный дар!

До сих пор, несмотря на то, что он каждый вечер пробовал раскрыть этот дар в спутниках, только ему да Лилии и удалось воспользоваться тем, что таится внутри. Казалось, у Серентии тоже вот-вот все получится, но что-то мешало ей, сдерживало. Что до Ахилия – тому, по всей видимости, вполне хватало охотничьего мастерства, изначально, как полагал Ульдиссиан, полученного, пусть и в иной манере, из того же источника, что и его собственные возможности. Охотником Ахилий, спору нет, всю жизнь был удачливым – очень и очень удачливым, и в его случае крестьянин надежд пока не терял, только на скорый успех не рассчитывал. А вот Мендельн… Мендельн от воплощения скрытых способностей в жизнь отстоял дальше всех. Отчего? Этого Ульдиссиан, полагавший, что уж брат-то наверняка окажется искуснее всех, кроме него самого, не понимал. Пожалуй, самый резонный ответ накануне вечером пришел в голову Лилии, предположившей, будто Мендельну, как и Ахилию, скорее всего, препятствует склад характера.

Но с этой материей – по крайней мере, пока – тоже можно было повременить. Городок впереди открывал перед Ульдиссианом множество, множество новых возможностей.

– Парта, – пробормотал он.

Но Лилия склонилась к нему, едва не уткнувшись носом в ухо. При виде этого во взгляде Серентии мелькнуло явственное уныние.

– Нет, ехать нужно прямо в город, – прошептала аристократка. – Чем скорее тебя услышит и увидит как можно больше народу, тем скорее начнется преображение мира…

– Да, ты права, – согласился Ульдиссиан, немедля признав ее правоту и даже подивившись, с чего ему вдруг пришло в голову тратить силы на крохотные захолустные городки вроде Парты. – Прямо в город. Так будет лучше всего.

Ахилий заметно приуныл, однако согласно кивнул. Лицо Серентии застыло, точно маска. Мендельн встревожился, нахмурил брови, однако к тревогам брата Ульдиссиан уже попривык. Главное, никто не возражал, а остальное было неважно.

И все же Ульдиссиану требовалось испытать силы. Поднявшись на ноги, он высвободился из рук Лилии.

– Серри, не прогуляешься ли со мной?

На миг взгляд девушки прояснился… однако лицо ее тут же вновь превратилось в неподвижную маску.

– Конечно… конечно, – сказала она и поднялась тоже.

– Ульдиссиан, – окликнула его Лилия.

– Я скоро, – заверил ее крестьянин.

Светловолосая девушка умолкла, устремив взгляд в пламя костра.

Взяв дочь торговца за руку, Ульдиссиан повел ее мимо озадаченных Ахилия с Мендельном за собой, в глубину леса. Вскоре отсветы костра исчезли из виду, и тогда он, остановившись, развернул Серентию лицом к себе.

Серентия с надеждой во взгляде ждала. Ульдиссиан помолчал, тщательно взвешивая все, что собирался сказать.

– Еще раз, Серри: мне очень жаль, что с Киром так вышло, – заговорил он. – Слов нет, как жаль.

– Ульдиссиан, я…

Ульдиссиан приложил палец к ее губам.

– Серри, возможно, погиб он из-за меня…

Девушка подалась назад.

– Нет! – воскликнула она, но тут же понизила голос. – Нет, Ульдиссиан. В пути я много об этом думала. Может быть… может быть, грозу и породил ты… я в этом еще не уверена… но ты же вовсе не желал ничего дурного. Брат Микелий обвинил тебя в ереси и убийстве! Если ты как-то и вызвал эту грозу, то только потому, что он тебя вынудил! А ты попросту защищался!