1917: Вперед, Империя! - Владимир Марков-Бабкин Страница 28

Разумеется, охотились и мы. Формально – в порядке помощи силам Единой Франции, выполняя совместные полицейские операции с итальянцами и французами или действуя самостоятельно. Охотились большей частью безуспешно. Впрочем, в одном из совместных рейдов один такой караван был перехвачен, но поскольку отряд был совместный, то нам с этого кроме благодарности ничего не перепало. Пока, во всяком случае. Еще пару-тройку караванов захватили петеновцы самостоятельно. Самым же крупным совместным успехом был захват не какого-то там каравана, а целого «золотого поезда» – эшелона, набитого золотыми слитками. Это была грандиозная операция и, невзирая на то что формально речь шла о спасении золотого запаса и возвращении его законному владельцу – правительству Франции, я все же собирался в качестве благодарности выбить за это дело из генерала Петена много всяких разных вкусняшек. Во Франции много чего еще осталось интересного, что будет весьма полезно России и в России. Опять же наши всякого рода долговые обязательства. Но это дело Маниковского и МИДа.

И вот пришло известие, что полковник граф Павел Игнатьев со своим отрядом перехватил еще один караван, состоящий из десятка грузовых автомобилей, набитых ящиками с вкусным и сладким золотом. Тридцать тонн. Двадцать миллионов полновесных американских долларов. Или двести миллионов русских рублей по текущему курсу. Огромный куш.

Что сделал глава моей военной разведки во Франции? То, что и должен был сделать любой разумный и ответственный человек – приказал расстрелять всех, кто сопровождал груз, а их тела сбросить в озеро, предварительно снабдив каждого увесистым камнем. Затем провел хитрую операцию, в результате которой золото было еще хитрей запрятано по окрестным пещерам и прочим укромным местам, причем полная картина была только у самого Павла Игнатьева.

Понятно, что всем созданным полковником графом Павлом Игнатьевым разведывательным сетям, всем этим «Католической», «Масонской», «Римской» и прочим «Шевалье» потребуются деньги, деньги и еще раз деньги, которые, как известно, кровь не только войны, но и любой масштабной разведывательно-диверсионной деятельности. Покупка агентов влияния, всякого рода парламентариев и министров, внедрение агентов и создание новых сетей разведки. Огромные деньги понадобятся также Суворину для обеспечения информационный войны за рубежом. И это не говоря уж о том, что России нужны технологии, наработки, военные и гражданские спецификации, сертификаты, патенты, чертежи и прочее, прочее, прочее, а значит, и родному брату виновника торжества генералу свиты графу Алексею Игнатьеву найдется, куда эти деньги применить, ибо уверен я, что глава военной миссии во Франции, отвечающий за поставку в Россию всего и вся, тут уж развернется по полной.

Разумеется, такой ход дела был принят мной весьма благосклонно, и я тут же (пока тайно) произвел и младшего брата в генерал-майоры с зачислением в свиту моего величества, и заодно пожаловал Святого Владимира второй степени на шею и грудь каждому из братьев. Организовывали перехват вместе, накуролесили во Франции вместе, вот пусть и отдуваются оба. И это далеко не все высочайшие милости, которые обрушились и обрушатся на графов Игнатьевых.

Я уже начал прикидывать, как лучше употребить сии средства в пользу мировой ре… мирового освобождения в интересах России, как пришла из Окситании еще одна новость – отряд генерала Лохвицкого перехватил еще один караван и… торжественно передал его французам. Сие несказанное благородство было тут же высоко оценено, и генерал Петен немедля наградил героя орденом Почетного легиона.

Молодец, ничего не скажешь. Я, кстати, не про Петена. Двести лямов золотых рублей вот так взять и просто отдать. И кто он после этого? Однозначно Лохвицкий.

Впрочем, в моей истории старший из братьев Игнатьевых, Алексей, умудрился вернуть Советской России примерно такую же сумму – 225 миллионов франков золотом, которые были размещены в царские времена на его имя для закупок вооружений во Франции. Мол, это не его личные деньги, а государственные, а государство сейчас такое, какое оно есть, то бишь советское.

Нужно ли говорить о том, что сие решение крайне не понравилось русским эмигрантам в Париже, желавшим наложить руку на эти сокровища? Вот тогда и разругались два брата. Алексей уехал в СССР и дослужился до генерал-лейтенанта. Внес, между прочим, весомый вклад в историю, в том числе создав в Москве Суворовское училище и ходатайствуя перед Сталиным в 1943 году о необходимости возврата погон в армию. Младший же брат, Павел, не простил ему отступничества, и больше они не общались. Павел так и умрет в Париже.

Ну, это все дела давно будущих дней, которые здесь наверняка не случатся. Хотя бы потому, что 200 миллионов франков золотом уже давно переведены со счетов Алексея Игнатьева на мои тайные счета в разных странах, а 25 миллионов франков были успешно освоены его братом Павлом в процессе расширения разведывательной деятельности для покупки высокопоставленных лиц, для перекупки чертежей и технологий в рамках промышленного шпионажа и, разумеется, для устройства во Франции всяческих революций с переворотами.

Для ослов, груженных золотом, которые могут открыть ворота в любой город, это самое золото где-то надо было брать.

Так что шансов на повторение этой истории в этой реальности нет никаких.

Но опять же можно в поступке Алексея Игнатьева увидеть какую-то идейность и принципиальность, а вот логику генерала Лохвицкого я понимать отказывался категорически.

Нет, конечно, официально мы выразим горячее удовлетворение действиями русского генерала, используем этот факт на полную катушку и во время торгов с Францией, и в собственной пропаганде. Даже можно наградить генерала каким-нибудь громким орденком для виду. Но смею полагать, что этот случай поставил крест на карьере Лохвицкого. И думаю, что он сам если еще этого не осознал, то весьма скоро осознает. Мне не нужен во Франции генерал, который лоялен к Франции больше, чем к России. Если же он просто дурак, а не поступил так из каких-то своих принципиально-идейных соображений, то ему также нечего делать во главе целой русской бригады на французском театре. Найду я ему другую сценическую площадку для сольных выступлений. Поедет генерал-губернатором на Колыму, курировать золотодобычу. И пока, гад, не добудет мне эти самые тридцать тонн золота, Колыма будет для него домом родным.

Надо, кстати, присматривать за тем, чтоб этот падла не сбежал к французам или не начал играть в их интересах русскими войсками. А то придется новоиспеченному генералу Павлу Игнатьеву организовывать смерть героя на поле боя, простите мой стихотворный французский.

Вообще же, ситуация с золотом весьма интересна сама по себе. Слишком все кучеряво. Пока большую часть золотого запаса Франции так и не нашли. Есть, конечно, иллюзорная надежда, что он все еще в хранилищах банка в Бордо, но что-то мне подсказывает, что те, кто устроил весь этот грандиозный праздник с революций и гражданской войной во Франции, вряд ли пустили дело на самотек.

Потому как мало верится в то, что только наши «ослы, груженные золотом» и глупость генерала Нивеля привели ситуацию к такому вот интересному сценарию. Нет, там кто-то играет куда серьезней нас. Кто-то настолько серьезный, что может себе позволить пользоваться нашими грубыми воздействиями на происходящее в своих собственных интересах, оставаясь при этом глубоко в тени за кулисами.