Магия тьмы - Майя Мотейн Страница 28

«Что ты за человек такой, раз просто стоишь в сторонке и смотришь, как кого-то убивают?» – подумала она.

Воровка прижалась лбом к каменной стене. Позволить кому-то выпить яд… не худший поступок из всех, что она совершала. Но какой смысл вспоминать прошлое?

Эта мысль камнем лежала у нее в желудке.

«Ты именно такая, как я всегда говорил тебе, mija. Ты чудовище». Голос Игнасио гонгом звенел в ее голове. Руки так и чесались выбросить бутылку, доказать, что этот голос не прав. Но имеет ли значение один добрый поступок? Глупо даже мечтать, будто хорошие дела спасут ее от всего плохого, что она натворила. Это же не детская сказка.

Финн такая, как есть.

На мгновение девушка снова поддалась напору памяти, погрузилась в воспоминание о том первом разе, когда она лишила человека жизни. Перед ее внутренним взором предстала девочка, истекающая кровью, и Финн почувствовала, как что-то темное, что-то уродливое обретает власть над ней. Ладони вспотели, дыхание участилось.

Воровке пришлось досчитать от десяти до нуля три раза, чтобы успокоиться. Чтобы заставить замолчать часть сознания, раздираемую угрызениями совести за давнее прошлое. Нет, она зашла слишком далеко, чтобы погрязнуть в чувстве вины. Из этой грязи она научилась выныривать много лет назад. Нужно сосредоточиться.

Закрыв задвижку, Финн сунула ключ от сокровищницы себе в карман. Что бы тут ни творилось, это не ее дело. Она пришла сюда за плащом-невидимкой.

Теперь ей нужно было спуститься на нижний этаж, где находилась королевская сокровищница. У воровки ушел где-то час на то, чтобы пройти по лабиринту из коридоров и лестниц в самые глубины замка. Откуда-то повеяло холодом и сыростью. Интересно, есть ли во дворце темница в подземелье, о которой Финн доводилось слышать? Она заглянула в карту. Да, темница тут была.

Но девушка не собиралась там оказываться, спасибо большое.

По тайному проходу она наконец-то добралась до коридора, куда выходила огромная – от пола до потолка – дверь сокровищницы. Конечно же, попасть из тайного прохода прямо в хранилище было невозможно. На такое везение и надеяться-то было нельзя – не мог архитектор дворца оказаться настолько глупым. В глазок Финн увидела двух стражников, сидевших за столом перед серебристой дверью сокровищницы. На столе лежали карты – похоже, стражники недавно закончили партию камбио. Воровка поморщилась. Этой игрой она была сыта по горло.

Один из стражников уже придремывал, второй смотрел в потолок, будто усилием воли мог перенестись на прием, проходивший наверху.

Финн достала из сумки запечатанный сосуд с пятью серыми иголками медвебраза – толщиной с ноготь и длиной в средний палец. Достав пробку, воровка взмахнула рукой – и иглы поднялись на уровень ее глаз.

Медвебразы, эти огромные зверюги, выстреливали острыми ядовитыми иглами во врагов и добычу на охоте. Иголки, покрывавшие их тела, были очень крепкими и частично состояли из металла. А металл, по сути, разновидность камня, так что еще нужно заклинателю земли?

Согнув пальцы, Финн подвела две иглы к отверстию глазка. Ей нужно было попасть в стражников с первого раза. Если она промахнется, охрана может заметить иглы и понять, что кто-то пытается напасть. Но если иглы в них попадут, воровка проберется в сокровищницу без каких-либо проблем.

Задержав дыхание, Финн прицелилась. Оба стражника почти не шевелились. Самое время действовать. Она решительно взмахнула рукой – и иглы вылетели из глазка.

«Не двигайтесь, не двигайтесь, только не двигайтесь», – лихорадочно думала Финн.

Иглы впились в шеи стражников, и мужчины поникли головами, крепко уснув. Финн прикусила кулак, заглушая крик ликования. Ее тень победно кружила по полу.

Выйдя в коридор, девушка вынула иглы из шей стражников и вставила ключ в замочную скважину в массивной двери. Замок щелкнул. Воровка оглянулась на двух мужчин, крепко спавших на столе. Яд медвебраза усыплял человека минут на десять. Пятнадцать, если Финн повезет. Нужно найти плащ-невидимку и выбраться из сокровищницы до того, как стража проснется. Толкнув створы, она вошла в хранилище и закрыла за собой дверь. А потом огляделась – и раскрыла рот от изумления.

Хранилище заливало золотистое сияние, исходившее от сокровищ невообразимой ценности. Все сверкало и искрилось, и у Финн даже руки зачесались от желания обнести королевскую казну. На манекенах красовались восхитительнейшие платья и головные уборы из всех, что ей когда-либо приходилось видеть. Должно быть, то были свадебные наряды предыдущих королев. Были здесь и бумаги, имевшие настолько большую историческую ценность, что даже Финн это понимала: оригиналы государственных указов Касталлана; священные тексты времен задолго до англезской оккупации; брачные договоры принцев и принцесс. В сундуках она нашла золотые монеты – воровка даже представить себе не могла, что в мире может быть столько золота. Были там и ожерелья, столь тяжелые от драгоценных камней, что любому сломали бы шею. Неподалеку от стопки аккуратно сложенных гобеленов Финн заметила голый манекен в стеклянном ящике. Должно быть, там когда-то хранилось что-то великолепное. Воровка даже на мгновение задумалась о том, что это могло быть, но блеск золота отвлекал ее от раздумий. Не сумев совладать с собой, она сунула пару пригоршней песо в карманы.

«Остановись!» – приказала она себе. Ей не удастся выскользнуть из дворца незаметно, если она утащит с собой сундук золота. Карманы пришлось опорожнить.

Ну, не до конца, конечно.

После этого Финн принялась за поиски плаща-невидимки. Она не знала точно, как именно он выглядит. Каждый ребенок в Касталлане знал легенду о великом восстании, которое началось с плаща-невидимки. Но в зависимости от того, кто эту легенду рассказывал, плащ менял цвет, а то и вовсе описание в целом. Некоторые говорили, что он легкий, как тень. Другие – что он тяжел от груза истории. В одних историях упоминался цвет – багровый, как касталланский флаг. В других же плащ переливался всеми цветами, известными человеку – и даже неизвестными. Финн понятия не имела, что именно ищет. Но она предполагала, что узнает этот плащ, как только его увидит. Она взялась примерять разные плащи в сокровищнице, но ни один из них не делал ее невидимой. И не казался каким-то особенным.

Застонав от разочарования, Финн плюхнулась на крышку сундука из темного дерева и скрестила руки на груди. Как, бесы побери, она должна найти этот плащ, если даже не знает, как он выглядит? Девушка размяла мышцы шеи, чувствуя нарастающее напряжение. Пока она безуспешно обыскивала сокровищницу, ей на глаза попался пьедестал с бархатной подушкой. На подушке лежал обломок какой-то статуи – две могучих руки, вытесанных из темного гладкого камня. Они поражали воображение мельчайшими деталями, и казалось даже, что не скульптор придал им такой вид, а сама природа породила это чудо, от плеч до кончиков пальцев.

Длинные пальцы рук переплетались: вероятно, это был фрагмент какой-то знаменитой скульптуры, о которой Финн никогда не слышала. Воровку едва ли можно было назвать ценителем искусства, но она не могла отвести от пьедестала глаз. На предплечьях даже виднелись крошечные каменные волоски. Финн еще не приходилось видеть статую, при создании которой скульптор учитывал бы такие мелкие подробности. Каким бы это произведение искусства ни было в целом виде, девушка не сомневалась, что оно производило ошеломляющее и гнетущее впечатление.