Сердце лётного камня - Марина Ясинская Страница 27

Ника всегда считала Сирион красивым городом. Да, конечно, здесь есть свои злачные места и кварталы, где не стоит гулять по ночам в одиночку, но в остальном столица ей очень нравилась. Нравились высокие, порой до десяти этажей, строгие, но в то же время элегантные кирпичные здания на главных улицах, нравились стрельчатые окна, в которых таинственно мерцали по вечерам огни, нравились купольные перекрытия и торжественные арки, нравились железнодорожные мосты, висящие над улицами, и заводские трубы, вздымающиеся на окраине. Нравились многочисленные уличные фонари и подсвеченные вывески, магазины и ресторанчики, суета и ощущение, что находишься в самом центре мира.

А в день Воздушных Шаров Сирион стал совершенно неотразим. С обеда Ника гуляла по улицам и ловила себя на том, что не перестает улыбаться. Закутавшись в теплый шарф, она с наслаждением вдыхала холодный осенний воздух, пропитанный запахами кофе и выпечки, теплого воска и жареных каштанов, смотрела на разноцветные воздушные шары, цветы и венки из осенних листьев, которыми был украшен, казалось, каждый дом, каждый закоулок, и чувствовала, что влюбляется. Влюбляется в этот чудесный город.

Ника не заметила, как прошел день и начало смеркаться. Ни мысли об отце, оставшемся в Кибири и впервые за долгие годы отмечающем этот праздник в одиночестве, ни беспокойство о Трисе рей Доре и предстоящем полете не омрачали ее звеняще легкого, праздничного настроения. Она думала лишь о том, что жизнь прекрасна, и предвкушала, как вскоре по всему городу в честь первых воздушных аппаратов, с появлением которых Арамантида начала свой путь к могуществу и покорению соседних стран, в воздух запустят сотни, нет – тысячи бумажных воздушных шаров с крошечными свечками или масляными лампами внутри, и они поднимутся в ночное небо, эти самодельные маленькие летуны, и с земли станут немного похожи на звезды…

Поддавшись внезапному импульсу, Ника купила леденец на палочке в форме воздушного шара и с наслаждением его облизывала, наблюдая за соревнованиями самодельных аэростатов, которые устроила местная детвора на одной из площадей.

– Ника! – внезапно налетел на нее сзади ураган смеха и энергии; Агата, смеясь, закружила подругу. – Как здорово, что тебя нашла. Пойдем на мост Свиданий, оттуда будет самый лучший вид.

– Где ты так долго задержалась? – спросила Ника, пробираясь сквозь множащиеся на улицах толпы людей.

– В последний момент слетел материал, и пришлось в срочном порядке сдавать две статьи, – бросила через плечо Агата.

После неоднократных и решительных отказов таких солидных газет, как «Утренний телеграф» и «Сирион пост», Агата устроилась в «Столичный экспресс», давно снискавший репутацию беспросветно бульварного издания. Но девушка, как обычно, не унывала.

– Ничего, это только начало! – говорила она. – Зато наберусь опыта, заведу полезные знакомства. И потом, в «Экспрессе» можно опубликовать такие вещи, которые никогда не пропустят в тот же солидный «Пост».

– Например? – стараясь не показывать скептицизма, поинтересовалась как-то Ника. Ей казалось обидным, что подруге, которая, на ее взгляд, неплохо писала, придется сочинять небылицы про стаи одичавших монкулов или всемирный мужской заговор.

– Например, про мужчину-авионера! – многозначительно посмотрела на подругу Агата. – Ведь теперь ты можешь подкидывать мне эксклюзивную информацию!

Ника удивленно уставилась на подругу. Она как-то и не думала, что может оказаться поставщиком уникальных сведений для бульварного издания… И не была уверена, что это будет разумно.

– Да расслабься, не буду я просить тебя рассказывать мне ваши страшные тайны, – рассмеялась Агата, увидев лицо Ники. – Свои найду. Мне дали неделю на то, чтобы подготовить первый репортаж моей собственной тематики, и я уже придумала, о чем буду писать.

– И о чем же? – заинтересовалась Ника.

– О монкулах, чей срок наказания закончился. Их же должны обращать обратно в людей, так? Вот я и хочу выяснить, как складывается их жизнь после отбытия наказания.

– Ха! – невольно воскликнула Ника. Тема и впрямь была интересной! Все знали, что происходит с теми, кого осудили за самые серьезные преступления, все видели, как проходит их жизнь в виде монкулов. Но о том, что происходит с ними потом, когда срок наказания истек, и впрямь никто ничего не знал.

– Неужели раньше об этом не писали? – удивилась она; уж очень привлекательной выглядела эта тема с журналистской точки зрения, и было сложно поверить, что за нее не брались раньше.

– Я хорошенько порылась в архивах и ничего не нашла! – победно заявила Агата.

– Молодец, – с неподдельным восхищением похвалила ее Ника. И подумала, что все равно жаль, что такие интересные репортажи выйдут не в серьезном издании, как того заслуживают, а в какой-то бульварной газете.

…На набережной и мосту было не протолкнуться, однако в толпе зевак и гуляющих как-то умудрялись сновать продавцы сладостей и горячих пончиков, уличные акробаты, шарманщики и музыканты. Над головами празднующих плыли разноцветные воздушные вертушки на палочках, смех, осколки музыки и облака сладкой ваты. Тут и там тянулись очереди к лоткам с горячим шоколадом и глинтвейном. И конечно же повсюду было море бумажных шаров, готовых взлететь, но пока еще остающихся в руках взрослых и детей.