Аргентина. Кейдж - Андрей Валентинов Страница 27

Здоровяк, почуяв внимание, приосанился, сдвинул густые брови:

— Максимилиан Барбарен! Слесарь и автомеханик. Могу и сварку, если нужно.

Крис решил, что самое время блеснуть репортерской смекалкой.

— Вы — мэр Авалана?

— Да! — правая рука, сложившись в кулак, взметнулась вверх. — Мэр нашего города! Избран в честной борьбе по списку «Народного фронта».

Репортер «Мэгэзин» поспешил расчехлить взятый с собой «Contax II». Мэр расставил ноги пошире и принял вид.

— А вы, мсье, из прогрессивной прессы? — поинтересовался он, честно претерпев процесс съемки. — Или из реакционной?

Крис на миг задумался.

— Скорее, третье. Мы для дам пишем.

Дядюшка Барбарен угрюмо хмыкнул.

— На что силы тратите, tovarishh? Ладно, пошли смотреть ваш металлолом.

* * *

Блокнот Крис доставать не стал, слушал.

— …Фашисты! Кагуляры! «Огненные кресты»! — вещал Максимилиан Барбарен. — Худшие подонки загнивающего империализма! Мы дали бой этой контрреволюционной гидре. Мы, коммунисты и все прогрессивные граждане, сплотились в Комитет бдительности, построили баррикады!..

Прервался, взглянул снисходительно.

— Для вас, конечно, это пустой звук, господин из Нью-Йорка. Откуда вам знать, что такое настоящая классовая борьба?

Кристофер Грант невозмутимо пожал плечами.

— Везде свои бородавки. А много вы, господин мэр, слышали о последнем скандале на кокусе республиканцев в Вайоминге? Крутой, я вам скажу, был мордобой. Велик мир!

Мэр города Авалана нахмурился.

— Вы правы, Кретьен… Если по имени, не обидитесь? Вот и хорошо, а меня «господином» не титулуйте. Когда мы в моем кабинете, то «гражданин», а так — «дядюшка» или, если хотите, «папаша». Все зовут, чем вы хуже? Так вот, вы правы — однако не совсем. Авалан — маленький город. Но это — Франция! Узнаете нас — узнаете всю Республику. Мы — глоток хорошего вина. Прочувствуешь — и оценишь весь урожай.

— Oh! — Крис все-таки вытащил из кармана блокнот. — Очень неплохо! Но, дядюшка Барбарен, разве жизнь — это только политика?

Из горла гражданина мэра вырвался грозный рык.

— А что еще? Дамские шляпки? Кастраты в папской капелле? Байки про привидения в белых саванах? Ваша пресса только сбивает с толку рабочего человека!

О политике беседовали ввиду того, что надгробное слово мотоциклу марки «Sunbeam» было уже сказано. Надевать его на голову гостя мэр не стал, но укорил жестоко, вспомнив, как в прошлом году недалеко от города погибла целая семья. Взяли напрокат «ситроен», а тормоза проверить забыли. Сам же мотоцикл дядюшка Барбарен предложил выкрасить — и выбросить, однако, чуть подумав, рассудил, что за неделю берется его оживить. Быстрее не выйдет, запчасти придется заказывать в Тулузе.

Крис пожалел старого коня — и дал добро. Пусть еще поскачет по прериям.

В гараже, где мэр-автомеханик устроил мастерскую, они остались одни. Помощники, а заодно и сержант, отправились на обед, гостю же дядюшка Барбарен предложил зайти в мэрию, а уже после перекусить.

— Попросил бы я вас, Кретьен, написать об Авалане, — подытожил он. — Правду написать, ничего не скрывая. Хороший город, и люди хорошие. А если негодяя увидите, то и о нем пишите, чего нам бояться? И древностей у нас всяких навалом, и красота вокруг — глаз не отвести. Только не напечатают, верно?

Репортер «Мэгэзин» и не думал спорить. Печатать не станут, завернут с ходу. Не потому, что мэр Авалана — коммунист. Хорошие люди, история, природа — не сюжет для нью-йоркского еженедельника. Вот если бы в центре города крокодил съел старушку! А еще лучше, если бы наоборот…

И кто он, Кристофер Жан Грант, после этого?

— А знаете, дядюшка Барбарен, я все равно попытаюсь. Вы за неделю мотоцикл почините, а я, если из города не выгонят, напишу, сколько успею. Мне бы только пачку бумаги купить.

* * *

Мэрия оказалось недалеко: прямо по улице, налево и прямо, до главной городской площади — Святого Бенедикта. Название мэр категорически не одобрил, обещая уже в следующем году переименовать площадь в правильном духе. Естественно, реакционеры, а особенно клерикалы, черные вороны Ватикана, будут против, а значит, неизбежна тяжелая и трудная борьба.

Слова о черных воронах Кейдж пропустил мимо ушей, разглядывая попадавшиеся по пути здания. Ничего приметного не встретилось, но Авалан был чист и по-старинному уютен. В который раз вспомнился Новый Орлеан — тот, каким он был до Великого наводнения. После маленького, обдуваемого всеми ветрами Сен-Пьера, город возле устья Отца Вод казался ожившей сказкой. Старые французские кварталы, зеленые пальмы, скрипящие кареты с вензелями на дверцах — и джаз, настоящий джаз на каждом углу!

— Да, я белый, и что с того? — сказал он Анжеле, своей первой любви. — Я все равно научусь!

— Научишься, Кейдж, но это будет белый джаз.

Авалан ничем не походил на The Big Easy ^[37], но узкая, вымощенная булыжником улица с каждым шагом все больше походила на дорогу Памяти, по которой так легко и горько шагать — от призрака к призраку…

— А-а, гражданин мэр! Куда вы ведете это юношу? Как обычно, на расстрел?

Мэр сердито засопел, Крис же, вынырнув из воспоминаний, недоуменно оглянулся. Почти пришли! Впереди, как и обещано, площадь, справа — серая громада собора, острая колокольня, обшитые старой медью врата. А перед ними…

— Тогда, может, разрешите этому несчастному напоследок исповедаться — из пролетарского гуманизма?

Черный ворон? Нет, скорее Черный Конь! ^[38]

9

— Ne chitajte do obeda sovetskih gazet, — посоветовал как-то Харальду Пейперу его случайный знакомый, русский эмигрант. Гауптштурмфюрер СС счел совет мудрым, добавив про себя, что чтение национал-социалистической прессы вредно в любое время суток, но особенно не до обеда, а после. Вывернет!

Однако под настоящий «Courvoisier» урожая 1932 года — отчего бы и нет?

Коньяк с долькой лимона те же русские именуют «Nikolashka» в честь одного из своих императоров. А если не под лимон, а под свежую «Фелькишер Беобахтер»? Не иначе, «Адди». Очень похоже на русское «Ad».

Сын колдуна обозвал себя извращенцем и с удовольствием потребил.

На коньяк ушли почти все деньги из бумажника Хуппенкотена. Поминать сына юриста Харальд не собирался. Пусть без помех обживает свой «Ad»! Просто хотелось слегка расслабиться, благо и повод есть.