Леман Русс. Великий волк - Крис Райт Страница 27

Повелитель Первого лично командовал битвой на самом тяжелом направлении — под стенами трех западных цитаделей, мало чем уступавших главной твердыне. К их воротам поднимались рампы, охраняемые батальонами фаашей-скарабинеров при поддержке тяжелой артиллерии.

Она накрывала захватчиков беспощадным огнем, и Темные Ангелы, стационарные орудия которых еще не доставили с орбиты, теряли в начальных стычках целые отделения. Возможно, легионеры отступили бы, но с ними был примарх — он возглавил первый прорыв из зоны высадки, преодолел ближайшую рампу и начал штурм укреплений на ее вершине.

Тогда, в дебюте наступления, на кону стояло очень многое, но Лев был поистине неудержим. Неуязвимый для ручного оружия, он двигался слишком быстро для тяжелых пушек и напоминал ожившую стихию, что ярилась под загрязненными небесами Дулана. За спиной Эль’Джонсона вздымалось пламя от взрывов ракет, выпущенных с орбиты, в битве его сопровождала почетная гвардия — Алайош и отборные паладины Девятого ордена. Все они были снаряжены длинными силовыми клинками и бронещитами.

Добравшись до защитников цитадели, примарх перепрыгнул баррикады, грузно приземлился среди врагов и начал крушить их огромным Львиным Мечом. При каждом взмахе за клинком струились темно-зеленые полосы расщепляющей энергии, и любую поверхность, пробитую им, охватывало свирепое пламя. Вскоре жертвы Эль’Джонсона окутали волны зловещего огня, которые устремились вперед могучим приливом, несущим растерянность и ужас. Лев шагал сквозь поток, быстро, но без спешки, и его молчание устрашало дуланцев так, словно примарха сопровождали вопли из загробного мира.

Перед Эль’Джонсоном лежала центральная из трех крепостей, которые он поклялся захватить. Ввысь уходили ее гладкие отвесные стены, увенчанные вдали парапетами с множеством орудий. При каждом залпе из их стволов вылетали пороховые газы, яростно трепавшие чернокрасные флаги с изображениями дракона — герба тирана. В темное небо над ними вздымались черноватые столбы прометиевого дыма, воздух с визгом и шипением рассекали лазерные лучи, выжигавшие следы на сетчатке.

Лев взобрался на первый из многих валов, отделявших его от вершины. Свита рассредоточилась вокруг, прикрывая господина огнем, и его знаменосец воздел новый штандарт примарха. На поле цвета лесной зелени серебрился громадный меч рыцарей Калибана — символ сотни кампаний и знак погибели для бессчетных миров. Темные Ангелы начали массовое наступление по всем фронтам, длинные колонны легионеров в черных доспехах прорывались наверх, пока ветер трепал их плащи, а к стенам подбирались пожары.

Эль’Джонсон молчал. Он не издавал боевых кличей, распаляющих ярость бойцов, — его рыцари в этом не нуждались, и они уже получили все приказы. Лев просто наблюдал, как легионеры уверенно приступают к осаде и выкатывают орудия на позиции, как его капитаны безошибочно пробиваются к назначенным им участкам. Алайош с личной свитой так же безмолвно стоял на страже примарх а, и пепел посыпал их шлемы.

Пушки на парапетах вверху дали залп, пропахав борозды в земле перед ними и обратив ее в шлак. Отряды скарабинеров покинули траншеи под стенами и ринулись по вывороченному грунту навстречу захватчикам. Громоздкие дуланские самолеты взмыли на воющих турбовинтовых двигателях, готовые зайти в атаку с бреющего полета и сбросить на врагов смертоносный груз.

Лев видел надвигающуюся бурю, но также чувствовал присутствие тысяч своих генетических сыновей и знал, что вскоре еще тысячи легионеров устремятся с орбиты в гущу боя. Воздев клинок, Эль’Джонсон ощутил дрожь металла, по которому скользнул разряд молнии.

— Еще один мир, — тихо произнес он, соблюдая обычай столь же давний, сколь и сам Крестовый поход. — Для тебя, Отец, еще один мир.

С грохотом распахнулись люки, внутрь десантной капсулы ворвался пылающий ночной воздух Дулана и перед пассажирами раскинулась картина полного разрушения. К западу, на вершине длинной гряды, гремел массированный болтерный огонь — очевидно, там находился Лев. Намного дальше к востоку виднелись другие линии укреплений Первого легиона.

Однако Русс обратил взор на север, где круто уходила вверх земля, почерневшая от пожаров. Горизонт заслоняла колоссальная Багряная Крепость, к которой тянулись полосы разрушений — путь, проложенный орбитальными залпами. Оборонительные башни, красные, словно кровавый закат, теснились в плотных скоплениях, обвивались вокруг соседок, переходили в куртины и контрфорсы, бастионы и равелины, непрерывно поднимаясь все выше и выше, как скалы Асахейма. Гигантизм цитадели указывал на стремление ее хозяина к единоличной власти. Она была самим тщеславием, воплощенным в рокрите, железе и адамантии.

Но теперь она пылала, ее крепостные валы и парапеты терялись за густыми клубами грязного дыма. Основные щитовые линзы до сих пор прикрывали самую верхушку твердыни, но нижние ярусы были разбиты бомбардировкой. Многие из расположенных уступами сводов осыпались по склонам хребта бесформенными грудами щебня. Дорога для наступления пехоты была открыта. Стаи уже выпрыгивали из приземлившихся капсул и мчались по мостам к громадным воротам, откуда вытекал поток защитников оплота. Энергетическое оружие светилось в озаренной пожарами ночи, пронзая сумрак звездными вспышками. Пока первая волна легионеров штурмовала вход, на открытое место выкатилась бронетехника Шестого — «Хищники», чуть отъезжавшие назад при каждом выстреле главного орудия, и «Лендрейдеры», что взрыхляли гусеницами уже истерзанную землю. Висевшие на малой высоте штурмовые корабли истребляли врагов залпами из всех видов оружия.

Сделав очень глубокий вдох, Русс ощутил запах планеты, которую собирался уничтожить, и на губах примарха остался вкус ее страха. Фреки и Гери бросились вперед, капая слюной из распахнутых пастей. Кровавый Вой тем временем продвигался по правому флангу, Хельмшрот ввязался в тяжелую схватку на левом, но постепенно прорывался к внешним воротам крепости. Отряд самого Лемана находился там, где он всегда предпочитал, — по центру, окруженный со всех сторон ревом сражения.

Гримнир Черная Кровь теснил неприятелей, широко размахивая массивной булавой. Эйнхерии, что сопровождали его, повергали приближающихся врагов меткими очередями из болтеров. В дымной мгле впереди виднелись целые шеренги скарабинеров, за ними проступали очертания высоких шагателей — свет из их кабин пронизывал пылевую завесу.

Русс выхватил Пасть Кракена и перешел на мощный бег. Первые из намеченных им жертв грузно приблизились к стаям Черной Крови; фаашские щиты прогибались и вспыхивали под болтерным огнем. Когда противники заметили атакующего примарха, было уже поздно: он ворвался в их строй, орудуя рычащим цепным мечом. Пасть Кракена рассекала силовые поля и броню, вдоль длинной дуги каждого ее взмаха пролегала череда электрических вспышек. Леман рассмеялся, но из вокс-модуля его шлема вырвалось нечто вроде звериного рыка, смешанного с белым шумом. Русс убивал без счета, его удары отшвыривали тела в сторону или подбрасывали над землей. За любым смертельным выпадом следовал победный клич, разносившийся вокруг подобно взрывной волне.

Подгоняя авангард Волков, примарх вместе с ним достиг основания моста. Танковые отряды, занявшие передовые позиции, обстреливали крепостные стены градом снарядов. Из тыла ползла к полю боя тяжелая артиллерия: осадные пушки, бомбарды, гравитонные платформы и более мощные установки на гусеничном шасси. По ним изредка открывали огонь вражеские орудия на валах твердыни, но отдельные мины или пучки смещающей энергии не могли остановить громадную орду техники, которая с рычанием приближалась к цели.