Путь на Амальтею. Стажеры - Борис Стругацкий Страница 27

Иван сказал задумчиво:

– Кое-чего вы уже достигли, Джойс. Вы не хотите быть слугой. Теперь вам осталась самая малость – перестать хотеть быть господином.

Юра доел окрошку и увидел сюрприз. На дне тарелки была надпись: «Это блюдо приготовлено электронной кухонной машиной «Орфей» фирмы «Кибернетикс Лимитэд». Юра отодвинул тарелку и заявил:

– А по-моему, ужасно скучно всю жизнь простоять за стойкой.

Бармен поправил на стене табличку с английской надписью: «Ношение огнестрельного оружия в Мирза-Чарле карается смертью» – и сказал:

– Что значит – скучно? Что такое скучная работа и что такое веселая работа? Работа есть работа.

– Работа должна быть интересной, – сказал Юра.

Бармен пожал плечами:

– Зачем?

– Ну как же так зачем? – сказал Юра удивленно. – Если работа неинтересная, надо… надо… Да кому это надо, чтобы работа была неинтересная? Какой от тебя прок, если ты работаешь без интереса?

– Так его, старого, – сказал Иван.

Бармен тяжело поднялся и заявил:

– Это нечестно. Ты вербуешь себе союзников, Иван. А я один.

– Вас тоже двое, – сказал Иван. Он ткнул пальцем в сторону спящего.

Бармен посмотрел, покачал головой и, собрав грязные тарелки, ушел за стойку.

– Каков орешек, – сказал Иван вполголоса. – Как он про честь заведения, а? Вот тебе бы с ним поспорить. Нипочем бы вы друг друга не поняли. Я вот все пытаюсь нащупать с ним общий язык. В общем-то ведь славный дядька!

Юра упрямо затряс головой.

– Нет, – сказал он. – Никакой он не славный. Самодовольный он и тупой. И жалко его. Ну зачем живет человек? Вот накопит денег, вернется к себе домой. Ну и что дальше?

– Джойс! – рявкнул Иван. – Тут к вам есть один вопрос!

– Иду! – откликнулся бармен.

Он появился из-за стойки и поставил перед Юрой тарелку с отбивной и запотевшую бутылочку виноградного сока.

– За счет заведения, – сказал он, указывая на бутылочку, и сел.

Юра сказал:

– Спасибо, зачем же?

– Слушайте, Джойс, – сказал Иван. – Вот русский мальчик спрашивает, что вы будете делать, когда разбогатеете?

Некоторое время Джойс внимательно глядел на Юру.

– Ладно, – сказал он. – Я знаю, какого ответа ждет мальчик. Поэтому спрошу я. Мальчик вырастет и станет взрослым мужчиной. Всю жизнь он будет заниматься своей… как это вы говорите… интересной работой. Но вот он состарится и не сможет больше работать. Чем тогда он будет заниматься, этот мальчик?

Иван откинулся на спинку стула и с удовольствием посмотрел на бармена. На лице его было прямо-таки написано: «Каков орешек, а?» Юра почувствовал, что у него запылали уши. Он опустил вилку и растерянно сказал:

– Я… не знаю, я как-то не думал… – Он замолчал.

Бармен серьезно и печально смотрел на него. Медленно ползли ужасные мгновения. Юра сказал с отчаянием:

– Я постараюсь умереть раньше, чем не смогу работать…

Брови бармена полезли на лоб, он испуганно оглянулся на Ивана. В полнейшем смятении Юра заявил:

– И вообще я считаю, что самое важное в жизни для человека – это красиво умереть!

Бармен молча поднялся, потрепал Юру по спине широкой ладонью и удалился за стойку. Иван сказал:

– Ну, брат, спасибо. Удружил. Этак ты мне всю идеологическую работу развалишь.

– Ну почему же? – пробормотал Юра. – Старость… Не работать… Человек должен всю жизнь бороться! Разве не так?

– Все так, – сказал бармен. – Вот я, например, всю жизнь борюсь с налогами.

– Ах, да ведь я не об этом, – сказал Юра, махнул рукой и уткнулся в тарелку.

Иван отпил виноградного сока за счет заведения и неторопливо сказал:

– Между прочим, Джойс, очень интересная деталь. Хотя мой союзник по молодости лет не сказал ничего умного, но, заметьте, он предпочитает лучше умереть, чем жить вашей старостью. Ему просто никогда в голову не приходило, что он будет делать, когда состарится. А вы, Джойс, об этом думаете всю жизнь. И всю жизнь готовитесь к старости. Так-то, старина Джойс.

Бармен задумчиво поскреб мизинцем лысину.

– Пожалуй, – сказал он.

– Вот в этом и разница, – сказал Иван. – И разница, по-моему, не в вашу пользу.

Бармен подумал, снова поскреб лысину и, не сказав ни слова, скрылся за дверью позади стойки.

– Ну вот, – сказал Иван с удовлетворением. – Сегодня я его уел. Между прочим, откуда ты, прелестное дитя?

– Из Вязьмы, – грустно сказал Юра. Он остро переживал свою житейскую несостоятельность.

– И зачем?

– Мне нужно на Рею. – Он взглянул на Ивана и пояснил: – Рея – это один из спутников Сатурна.

– Ах вот как, – сказал Иван. – Интересно. И что тебе надо на Рее?

– Там новое строительство. А я – вакуум-сварщик. Нас было одиннадцать человек, и я отстал от группы, потому что… Ну, в общем, по семейным обстоятельствам. Теперь не знаю, как туда добраться. Вот в шесть часов пойду к начальнику ракетодрома.

– К Майкову?

– Н-нет, – сказал Юра. – То есть я не знаю, как его зовут. В общем, к начальнику ракетодрома.

Иван с интересом его рассматривал.

– Как тебя зовут?

– Юра… Юрий Бородин.

– Так вот что, Юрий Бородин, – сказал Иван и сокрушенно покачал головой. – Боюсь, что тебе придется красиво умереть. Дело в том, что начальник ракетодрома товарищ Майков, как мне это доподлинно известно, вылетел в Москву… – он посмотрел на часы, – двенадцать минут назад.

Это был страшный удар. Юра сразу сник.

– Как так… – пробормотал он. – Мне же сказали…

– Ну-ну, – сказал Иван. – Не нужно огорчаться. Старость еще не наступила. Всякий начальник, улетая в Москву, оставляет заместителя.

– Правда! – сказал Юра и воспрянул. – Вы меня извините: я должен немедленно пойти и позвонить.

– Иди позвони, – сказал Иван. – Телефон сразу за углом.

Юра вскочил и побежал к телефону.

Когда Юра вернулся, Иван стоял на тропинке перед входом в кафе.

– Ну что? – спросил он.

– Не везет, – с огорчением сказал Юра. – Начальник действительно улетел, а его заместитель сможет принять меня только завтра вечером.

– Вечером? – переспросил Иван.

– Да, после семи вечера.

Иван задумчиво уставился куда-то на кроны акаций.

– Вечером, – повторил он. – Да, это слишком поздно.