S-T-I-K-S. Цвет ее глаз - Аля Холодова Страница 27

Хотелось спать. Уснуть прямо вот так, забившись в угол душевой кабинки, сидеть, обхватив колени руками и трясясь от холода под обжигающе горячими струями бьющими с двух сторон и сверху.

Я все еще жива, и у меня даже ничего не болит. То есть – почти не болит. Но при этом мне ужасно плохо. И еще как-то не по себе. Я временами не понимаю, кто я такая и что здесь делаю. А иногда начинаю понимать абсолютно все, и это еще хуже, потому что первым делом вспоминаю тот момент, когда в последний раз увидела Саманту.

Впрочем, это уже была не она.

Спасибо хоть за то, что похоронили ее без меня. Я бы такое вряд ли перенесла, это уже слишком, не могу представить, как при этом не потерять над собой контроль.

В запотевшее стекло настойчиво стучат, и это уже не первый раз. Ворона вот-вот ломиться начнет, надо что-то предпринимать, надо собраться с силами, надо обязательно попытаться подняться.

Но как же хочется просто сидеть и смотреть в одну точку…

Третьего стука не дожидаюсь, все же нахожу в себе крошку силы. Это плохо на меня влияет, опять выпадаю из нормальной реальности и начинаю слышать голоса, причем не все они принадлежат знакомым людям, а некоторые вообще на человеческие не похожи. Иногда голоса говорят что-то безобидное, иногда омерзительно гадкое, иногда жутко страшное. Но вообще-то они не отличаются изобретательностью и обычно со всех сторон наперебой советуют одно – как можно быстрее найти узкий кусок оконного стекла и сделать с собой кое-что нехорошее. Самое странное, что иногда, слушая это, я стараюсь не улыбнуться, мне почему-то становится радостно и тепло.

Невыносимая боль проникла в тело через иглу, свела меня с ума и куда-то ушла. Жизнь прекрасна на сорок процентов. Снаружи не горячо, внутри нет света. Хочется встать на одну ногу и царапать ногтями пластик до тех пор, пока он не скажет спасибо, но где взять на это силы?

Со мной что-то не так. Я думаю как-то неправильно. Но откуда взять нормальные мысли?

– Элли! Да очнись же!

Селедка лупит меня по щекам, а я только и могу, что глупо улыбаться в ответ. Не удержалась, губы сами собой растянулись, вернуть лицу отстраненную строгость не получается, да и сложности у меня с серьезной мимикой. Как там про меня Тина когда-то сказала? Что даже когда мне снятся кошмары, я остаюсь оптимистически-миловидной. Да, я именно такая, и потому улыбка мне очень идет, не пойму, почему директриса и старшая воспитательница так недовольны демонстрацией привлекательного элемента моих внешних данных.

– Аля, да этот маньяк-наркоман влил в нее такую дозу своей гадости, что этого хватит для выведения из строя пяти казарм гвардии. О боже, да она ведь в таком состоянии подиум от потолка не отличит, это полная катастрофа, это провал! Я убью этого шарлатана! Не знаю как, но убью! Он ведь специально это сделал! Это ведь издевательство какое-то!

– Я думаю, что все гораздо хуже, ты только посмотри на ее зрачки.

– Вижу Альбина, прекрасно вижу. Ее глаза обращают на себя внимание в первую очередь, так что это непременно заметят, и могут пойти слухи, что мы пичкаем своих девочек разной гадостью.

– В ее случае так оно и есть.

– Ее случай особый.

– Знахарь говорил, что вот это средство может ей помочь, хотя и снимет не все эффекты.

– Что именно он сюда намешал?

– То, что всегда мешает, ты ведь сама знаешь, что о нем люди говорят.

– Опять колоть ей какую-то дурь сваренную конченым наркоманом?!

– А что нам еще остается?

– Я много чего повидала за эти годы, но чтобы одну из лучших орхидей день за днем пичкали тяжелыми наркотиками… такое здесь наблюдаю впервые. Ну так что, колем, пока ее такую всю из себя интересную и улыбающуюся кто-то кроме нас не увидел?

– Давай. Постой!

– Аля, что-то не так?

– У нее платье без рукавов, след от укола останется, зарасти до смотрин не успеет.

– Это всего лишь крошечная точка.

– Уверена? А вдруг синяк останется?

– У нее завышенная регенерация, не должно. Что ты делаешь?

– Разве не видишь? Вот сюда давай коли – в бедро. Платье короткое, но не настолько же, никто ничего не заметит.

– А разве можно в ноги колоть?

– Здесь такие же вены, как и везде. Давай уже, Флора, время теряем, его и так нет.

– Ну как скажешь, я уже на все согласна, даже на полный провал. Слов нет, как все надоело.

* * *

Мне уже не плохо, но и не хорошо. Настроения нет, все мрачно до отвращения, щебечущие вокруг воспитанницы кажутся нежеланными отпрысками уродливых чудовищ.

Ну как можно быть такими шумными? На нервы ведь действуют.

Мною занимается лично Ворона, чему я, разумеется, не сказать, что сильно рада. Сижу с угрюмейшим видом, наблюдая, как она сушит под ультрафиолетовой лампой наращенные ногти моей правой руки и пытаюсь размышлять над значимым для всех нас вопросом.

Кого именно выберут на этот раз?

Пусть я не могу контактировать со своими подружками напрямую из-за непрерывного присмотра со стороны Вороны, но это не мешает мне узнавать много интересного.

Западники не уехали на свой проклятый запад, они все еще находятся в Центральном. И этот внеочередной показ тоже организовали из-за них. Им пришлось задержаться ради каких-то непонятных дел, плюс они должны получить новую орхидею, взамен той, которая…

Взамен сломанной.

На дорожку сейчас выйдут все орхидеи без исключения – обе группы. То, что главный западник предпочитает голубоглазых блондинок, теперь не играет ни малейшей роли. Азовский Союз крупно оконфузился потеряв невесту ценного союзника, избранник даже не успел полюбоваться приобретением. Теперь Цветник принудили идти на поводу у всех пожеланий заказчиков, пытаются любыми способами загладить столь неловкий момент.