Падший - Павел Корнев Страница 27

— Нет, она ослепла уже после нашего расставания.

— Бедняжка!

— В итоге, когда все открылось, мы с Альбертом… слегка повздорили. Он вбил себе в голову, что я с самого начала знал об их отношениях, но молчал. С тех пор мы не общались.

— Как все запутано! — покачала головой Лилиана. — Вот что значит люди искусства!

— Это не про меня.

— Да? А как ты познакомился с Альбертом?

Я вздохнул и огляделся в поисках свободной лавочки.

— О, это долгая история. Дело было в Афинах или Ангоре, точно уже не помню…

В результате рассказ занял весь остаток лекции, и несколько раз лишь чудом мне удалось не запутаться в собственных выдумках и не попасться на вранье. Реальная история знакомства, с публичным домом и безумной раганой, не затянулась бы на столь долгое время, но ее решил не раскрывать. Мне хотелось произвести на спутницу более… благоприятное впечатление, поэтому делиться воспоминаниями о кровавой бойне в увеселительном заведении с дюжиной полуголых девиц я постеснялся.

Когда лектор наконец покинул эстраду, а ему на смену начали подниматься музыканты, я испытал нешуточное облегчение: газированная вода давно закончилась, от беспрестанной болтовни пересохло горло. Я первым встал со скамейки и протянул руку Лилиане.

— Идем?

— Ты очень загадочный человек, Лео, — с непонятным выражением произнесла Лили, вкладывая свою ладонь в мою. — Просто чрезвычайно. — Она поднялась на ноги и попросила: — Расскажи о себе. Ты ведь не бандит? Не беглый каторжанин, так?

— Нет, — честно признался я.

— Благородного происхождения?

— Не столь благородного, как ты.

— Кто бы мог подумать! — покачала головой Лилиана. — Тогда к чему этот образ брутального головореза? Хотел произвести впечатление своей мужественностью на какую-нибудь красотку?

— Всего лишь стечение обстоятельств, — вновь не покривил я душой и повел спутницу к танцевальной площадке. — А тебе разве не нравится моя стрижка?

Мы посмеялись и встали у эстрады, но тут, перекрывая музыку своими воплями, заголосил вбежавший в ворота городского сада разносчик газет:

— Срочные новости! Экстренный выпуск! Туги в городе! Задушен репортер! Покупайте срочный выпуск! Душители Кали в городе!

Лили явственно вздрогнула и с лихорадочной поспешностью достала из ридикюля кошелек.

— Очередная дутая сенсация, — попытался отговорить я ее от покупки газеты.

Безуспешно. Экстренный выпуск «Утренних новостей» расходился как горячие пирожки, собравшаяся на танцы публика лихорадочно шуршала желтоватыми листами и увлеченно обсуждала жуткое происшествие. Не слушая моих увещеваний, Лилиана приобрела специальный выпуск, взглянула на передовицу и, побледнев как полотно, начала оседать на землю. Я едва успел подхватить ее и усадить на ближайшую скамейку.

Схватив газету, я принялся обмахивать ею свою спутницу, и Лилиана вскоре пришла в себя, но в ее лице по-прежнему не было ни кровинки. Мой обострившийся талант сиятельного ухватил отголосок застарелого страха, тонкий и сложный, словно аромат марочного вина.

— Это из-за меня, — прошептала Лили. — Его убили из-за меня…

— Вздор! — с ходу отмел я это предположение, по диагонали просматривая статью.

— Лео, как ты не понимаешь! Этот же тот самый фотограф!

— И что с того? Ты никак с ним не связана.

— Еще как связана! — затрясло Лили мелкой дрожью. — Его убили из-за меня! Это туги! Это они!

Я с удивлением уставился на Лилиану, подозревая неуместный розыгрыш, но моя спутница оказалась на удивление серьезной. И это не лучшим образом говорило о ее душевном здоровье: если месть за попытку разрушить инкогнито экзотической танцовщицы еще могла рассматриваться в качестве мотива убийства, то стремление привязать к этому происшествию душителей Кали вызывало лишь недоумение.

Какое сектантам дело до балаганных представлений?

— Это туги! — повторила Лилиана, и тут я не выдержал. Взял газету и зачитал последний абзац.

— «Полиция полагает причастность к смерти господина Фаре некоего тайного сообщества душителей Кали в высшей степени маловероятной. По словам осведомленного источника, затянутый на шее убитого румаль — ритуальный шелковый платок с завязанной серебряной рупией на конце был подарен покойному задолго до трагического инцидента. „Кто угодно мог воспользоваться им“, — отметил пожелавший остаться неизвестным собеседник. Более того, не исключено и банальное самоубийство. В последнее время дела погибшего шли не самым лучшим образом».

— Ты ничего не понимаешь, — отрезала Лилиана и спрятала побледневшее лицо в ладонях.

В этот момент через публику протолкнулся приставленный к Лили кучер. Правую руку он держал в кармане пиджака, и это обстоятельство как-то сразу разуверило меня в предположении о нервном срыве спутницы. Судя по всему, истеричкой Лилиана все же не была.

Но тогда что за тайны скрывает это семейство?

— Госпожа, позвольте, я отвезу вас домой, — предложил кучер.

Лилиана поднялась с лавочки и слабо улыбнулась.

— Извини, Лео. Это был чудесный день. Жаль, что он закончился подобным образом…

Я проводил спутницу до коляски, но стоило только экипажу укатить прочь, на душе заскреблись кошки. Оно и немудрено: утром поезд увезет меня из города, и с этой взбалмошной девицей мы не увидимся больше никогда.

Я и понятия не имел, как сильно заблуждаюсь на этот счет.