Предвестники зари - Александр Машошин Страница 27

– Роскошном? А по мне, ничего особенного. Наверное, роскошь вся наверху. Вот картины на куполе интересные, сразу видно, старинное здание.

– Разбираетесь в, как их, – охранник не сразу вспомнил определение, – изящных искусствах?

– Так получилось. Мама у меня историк.

– Эх! Кому это сейчас всё нужно, – махнул рукой охранник. – Проходят, и никто голову не поднимет. Потому что банта, она вверх не смотрит, ей важнее набить брюхо. Пять лет здесь работаю, и хоть бы кто хоть раз приказал дройдам помыть всё это.

– Может, и хорошо, что не приказал? – сказал я, подходя ближе. – Иначе бы обязательно обратили внимание на некоторые фигуры, которые сейчас изображать не принято.

– Тоже правда, – согласился охранник. – Твоя девочка?

– Сестра жены. На каникулах с нами путешествует.

– Здесь можно снимать? – спросила Эрдени.

– Аккуратно, пока начальство не видит.

Эрдени, кивнув, зажала миниатюрную голокамеру руками и, сверяясь из-под ладони с контрольным экранчиком, плавно повела объективом вдоль нижнего ряда изображений.

– Сам-то чем занимаешься? – простецки поинтересовался охранник у меня.

– Да так, летаю.

– Пилот или инженер?

– Командир. Корабль, правда, малого класса…

– Тем не менее, раз командир, значит, и экипаж есть.

– Есть, трое.

– Нормальные?

– Вполне.

– Это хорошо. У нас во взводе, в четвёртом отделении, были два субъекта. Ничего как полагается доделать не могли, обязательно проверять нужно было. Казалось бы, на целый взвод два раздолбая – ерунда, а лейтенанта, вечная ему память, доводили до белого каления.

– Вы воевали? – спросил я.

– Сержант-мажор Шестнадцатой отдельной роты спецназа флота, – гордо отчеканил охранник. – На разрушителе «Пямять Ванкора» квартировали.

– Адмирал Килиан? – уточнил я, вспомнив рассказ Осоки о первой встрече с Бобой Феттом и катастрофе «Стойкости» на планете Ванкор.

– Ух ты! – оживился охранник. – Откуда его знаешь?

– Рассказывали. Я с сыном его знаком.

– С Сунтиром??

– Нет, с младшим, Кейраном.

– А-а. Тот, вроде бы, во Внешнем Кольце контрабандой промышляет?

– Обижаете, – вступился я за нашего шеф-пилота. – Давно завязал, на приличной фирме обучает молодняк.

– О, неплохо. А Сунтир как на персональный устроился, так больших чиновников и возит. Дом – офис и обратно. Дальше курортов на Гесперидиуме и не бывает.

– Кому что.

– Медери! – строгий женский голос прервал нашу беседу. – Сколько раз повторять, не вступайте в разглагольствования с посетителями. На Вас впору вешать бирку «отвечать охраннику запрещается»!

Я окинул оценивающим взглядом женщину-администратора и сразу понял: случай тяжёлый, юная карьеристка далеко пойдёт, причём, по головам.

– К кому гостевой пропуск у господина? – спросила она, подойдя вплотную.

– У господина нет никакого пропуска, – ответил за охранника я. – Господин ждёт жену из банка.

– В таком случае, прошу отойти… А это что ещё такое??? Девушка, здесь нельзя…

Администраторша кинулась к Эрдени, но далеко не ушла: путь ей преградила Осока, выросшая словно из-под земли.

– Тебя не интересует, что делает эта девушка, – хорошо мне знакомым монотонным голосом произнесла она.

– Меня не интересует, что делает эта девушка.

– Ты утомлена и хочешь отдохнуть.

– Я утомлена и хочу отдохнуть.

– Вот там между лифтами отличное сиденье, чтобы на нём вздремнуть.

– Вот там между лифтами отличное сиденье, чтобы на нём вздремнуть.

Я покосился на охранника. Медери ухмылялся.

– Она и тебя дома так же? – спросил он.

– Ага, сейчас! – возмутился я. – Кто ж ей позволит?

Охранник ухмыльнулся ещё шире, но увидел, что Осока развернулась в нашем направлении, и, не дожидаясь джедайских подсказок, произнёс:

– Я ничего не видел, я иду выполнять свои обязанности.

– Какой находчивый, – слегка удивилась моя подруга, глядя ему вслед.

– Между прочим, сержант флотского спецназа, служил у Килиана на «Памяти Ванкора», – сказал я.

– Это интересно, – Рийо, услышав мою последнюю фразу, догнала охранника. Что-то негромко сказала и вручила кусочек флимсипласта, судя по расцветке – визитную карточку.

– Говорит, что если ему надоест эта собачья работа, опять захочется казённого обмундирования и новобранцев, из которых нужно сделать людей, пусть с нами свяжется, – прыснув, прокомментировала Осока. Потом, спохватившись, обвела глазами зал: – А где опять моя несносная младшая сестра??

– Фрески на потолке фотографирует, – улыбнулся я. – Вы закончили?

– Да.

– Ну, сейчас и она доснимет, и пойдём.

– Балуете её вы с Чучи!

– Нисколько. Я придерживаюсь легенды. Мы ведь как бы туристы? Значит, будет подозрительно уйти, не сняв всю панораму.

Поток пассажиров в восточном ангаре уже схлынул, и такси на обведённых жёлто-белым пунктиром площадках простаивали по нескольку минут, ожидая пассажиров. В одну из таких машин мы и погрузились. Лететь до Седьмой Сенатской было совсем недалеко, и, в принципе, это расстояние не составляло труда преодолеть пешком, но Рийо объяснила, что передвижение по поверхности Корусанта на своих двоих считается несолидным. Во всяком случае, среди высшего общества. А на тех, кому ходить пешком положено по роду работы, мы похожи не были, вернее, не все мы, а Осока с Эрдени. В каменных джунглях планеты-города, как и в природе, каждую «экологическую нишу» занимали определённые разумные виды. Люди, каким бы ни был цвет их кожи, встречались повсеместно, так же, как твилеки, родиане и викваи, например. Другие виды, обладающие природными особенностями, выбирали узкий круг видов деятельности, где лучше них никто не справится: водные существа – водоснабжение и гидропонику, растительные – ту же гидропонику и садоводство, жители замёрзших планет – холодильные установки. Всем остальным, не имеющим ни особых способностей, ни мощной диаспоры, путь в столицу могли открыть либо деньги, либо популярность. Тогруты относились именно к последней категории, и изображать коммунальных работников значило для них привлекать ненужное внимание.

Вот и Седьмая Сенатская. Автоводитель мягко опустил машину на специальную площадку, и, едва мы покинули её, такси оккупировала супружеская пара с малолетним отпрыском. Все трое были родианами и источали специфический запах, заметный гораздо сильнее, чем хотелось бы окружающим. Семейку я видел ещё на подлёте, и не мог не обратить внимания, что прохожие других видов стремятся обогнуть родиан, держась не ближе пары метров.