Ясеневый турнир - Игорь Носовский Страница 27

– Верно, – кивнул толстяк и проследовал к столу, чтобы наполнить свой бокал, – в родные стены я уже вернусь графом, владетелем Рэйнэбора и хранителем вотчины Секач.

– А это значит, что армия, которую привёл Торр Бертиран, теперь подчиняется вам, – заключил Турин Эмельгем.

– Спорный вопрос, – ухмыльнулся Скотт Бертиран, и его маленькие глазки практически исчезли. – Моего брата любили все, а меня… Я буду чем-то вроде князя Легилля у себя дома, зуб даю. Так уж вышло, что некоторым достается слава и почесть, другим же уготована совершенно иная участь.

– Они пойдут за вами, если прикажете, – настаивал Лори Таэрон. – Это их долг. Долг всех, кто присягнул дому Бертиран.

– Может, и пойдут, – пожал плечами Скотт Бертиран, – да вот только я не брат и не намерен погружать княжество в кровавые войны. Я всегда был против мятежного духа Торра. Он спал и видел, как едет во главе армии верхом на коне, с мечом в руках, а позади реет знамя дома Бертиран. Слишком часто в детстве он слушал рассказы о похождениях Торвина Эмельгема.

– О чём вы говорите? – вскочил с кресла Аори Таэрон, самый ярый противник власти Онор Аегилля. Его тёмно-красный дублет облегал широкую грудь, а высокий ворот доходил до самых скул. – Мы заключили пакт! Порочная и бездумная власть жирного князя должна быть искоренена. Онор Легилль – самая главная опасность для нашего княжества.

– Да, да, да, – махнул рукой Скотт Бертиран. – Всё это я уже тысячу раз слышал на ваших советах. Зачинщиком всех этих планов по свержению Онора Аегилля можно считать моего брата. Так вот, Торр Бертиран мёртв, нравится вам это или нет. И его место теперь занял я. Услышьте моё мнение, господа: я не отдам приказ своей армии идти на штурм Ясеневого Города. Я не пойду против действующей власти, ибо хочу вернуться домой живым и начать своё правление с реформ, а не с кровавых баталий.

– Вы – трус, – вспылил Аори Таэрон. – Я всегда знал это.

– Всегда? – усмехнулся Скотт Бертиран. – Да вы даже не замечали моего присутствия. Все были поглощены рассказами брата о грядущих переменах, восхищались, как сосунки, его отвагой и упивались бравадами. Теперь я скажу вам вот что: поступайте, как хотите. Не в моей власти вмешиваться в дела княжества. Я не предам вас и не побегу к князю Аегиллю, чтобы раскрыть ваши планы. Но и воевать на вашей стороне я не буду. Сегодня же я отбуду в Дуболомни вместе с поджидающей у границы армией. Я всё сказал.

Скотт Бертиран покинул шатер, отправляясь к лекарям, дабы завершить процедуру отпевания тела своего брата. В шатре снова повисло напряжённое молчание.

– У нас остаются ещё две армии, которые вполне способны реализовать намеченные планы, – сказал Аори Таэрон. – В случае если Онор Легилль откажется отречься от власти, наши люди будут готовы встретиться в бою с княжеской и городской гвардиями. Что вы на это скажете, граф Дортур?

Пожилой граф, который обыкновенно отмалчивался, смерил своим ястребиным взглядом Аори Таэрона и Турина Эмельгема. Слишком скрытный, слишком ненадёжный. Говорили, что владетель Корнэйла или Ивового Графства всегда был себе на уме. Для бездумного мятежа он был слишком расчётлив.

– Хотите знать моё мнение? – тихим-тихим голосом проговорил граф Дортур. Он был худ и скрючен, однако в тунике его было больше золота, чем на пальцах у Эдериса Бальмора, от седых волос осталось совсем немного, а на гладко выбритом лице было предостаточно морщин. – Если преимущество на весах клонится в нашу сторону, я без раздумий иду вперёд. Если шансы равны, я предпочитаю выжидать. Если же есть хотя бы самая призрачная возможность того, что наше предприятие может потерпеть поражение, я никогда не пойду на это. Признайтесь, граф Таэрон, вся кампания держалась лишь на плечах Торра Бертирана. У Рэйнэбора была мощная армия, был лидер, за которым пошёл бы простой народ. А что есть у нас теперь? Тысяча человек, да три сомневающихся дворянина? Да герцог Аегилль сам ни за что не пойдёт на это. Мы слишком заигрались, поймите.

Было слышно, как Аори Таэрон скрипнул зубами. Кулаки его были сжаты, а желваки нервозно бегали под тонкой кожей на щеках. Внезапно он бросил взор на Турина Эмельгема и спросил:

– Ну, а вы, барон Эмельгем? Вы-то какого мнения придерживаетесь?

Дядя Турин стушевался на мгновение, почесал усы и проговорил:

– Я с вами, граф. Пускай вся армия Тиринбора осталась дома, моё слово и мой авторитет будет с вами в решающий час. Я буду говорить от имени своего брата, какую бы позицию он ни занимал. Пора Эстору Эмельгему понять, что прятать голову в песок не всегда выгодно. Я всю жизнь с уважением относился к политике старшего брата, но теперь я вынужден принять решение, на которое он никогда не решился бы.

– И он был бы прав! – внезапно вырвалось у Альвера. Он и сам не ожидал, что скажет это, однако сил держать в себе всё негодование больше не было. – Дядя, не смей решать за владетеля Тиринбора. Может, он и не герой, но по закону – ты присяжный ему подданный. Ты обязан служить Эстору Эмельгему, а не предавать его.

– Альвер, – выждав немного, проговорил Бык. Он посмотрел на Лори Таэрона и продолжил. – Когда ты станешь старше, то поймёшь всю судьбоносность моего решения. Пока же я хочу дать тебе совет: никогда больше не смей лезть в разговор взрослых.

Альвер опустил голову, но больше ничего говорить не стал. Его злоба никуда не делась, он лишь в очередной раз корил себя за сказанное. Каким только дураком выставил себя перед графами! Избалованный мальчишка, вот кто он.

– Когда мы установим новую власть, – обращаясь к Виллиану Дортуру, проговорил Лори Таэрон, – и владетелем Эшторна станет Филтон Аегилль, все ваши решения вспомнятся.

Граф в ответ лишь прыснул.

– Когда ваши головы на пиках будут обгладывать вороны, я вспомню эти слова, господа.