Финт - Терри Пратчетт Страница 27

Финт вернулся домой, сполоснул лицо, вымыл руки, а Соломон между тем разложил по тарелкам мясную запеканку. О своих скитаниях по другим странам Соломон почти ничего не рассказывал, но вот готовить он в путешествиях здорово выучился, что правда, то правда, – причем использовал специи и травы, о которых Финт слыхом не слыхивал.

Однажды Финт спросил Соломона, почему тот решил перебраться в Англию, и Соломон объяснил: «Ммм, видишь ли, друг мой, я так понимаю, в затруднительной ситуации правительства в большинстве своем принимаются стрелять по своим подданным, но в Англии правительству нужно-таки сперва спросить разрешения. А самый цимес в том, что никому нет до тебя особого дела, если ты не слишком шумишь. Ммм, такая страна мне нравится. – Старик помолчал. – Однажды, когда я, как водится, спасался бегством, помню, повстречался мне один довольно лохматый юноша, чтоб он был здоров, который заверил меня, что в один прекрасный день мы покончим со старым миром. Мы тогда от казаков прятались. Порою я, ммм, гадаю, что сталось с молодым Карлом…»

После ужина – такого вкусного, что просто пальчики оближешь, – Соломон с Финтом пошли выгулять Онана, пока солнце катилось к горизонту. Поучительное зрелище представлял собою Соломон, запирающий дверь. Лестница была узкой и шаткой, как и весь дом, как и все вокруг по большей части, но, войдя в мансарду, вы подмечали разницу: стальную арматуру по периметру дверного проема и замок, с виду простенький, а на самом деле чрезвычайно сложный – Соломон его сам смастерил. Чтобы вломиться внутрь, понадобилась бы небольшая армия, и даже Финту приходилось стучаться особым образом, прежде чем Соломон ему отопрет. Некогда мальчишка спросил Соломона, зачем столько хлопот, старик ответил: «Живу долго» – и пояснять не стал.

В медовом зареве вечернего солнца улицы немного смахивали на волшебную страну – очень и очень немного, надо признаться. Но солнце словно бы исцеляло город от грызни, свар и обид дня; несколько ларьков еще не закрылись, и хозяева зажигали лампы по мере того, как свет угасал. Вокруг царили мир и благодать – но ты-то знал, что это лишь пересменок, следом за людьми дня придут люди ночи, в точности как ночь приходит следом за днем, вот только день в общем и целом не имеет привычки шарить в карманах ночи.

Финт с Соломоном выпили пивка в винной лавке; и Онану тоже перепало. Финт рассказал Солу об Онановой находке в канализации и о своих планах наведаться в особняк Мэйхью, чтобы пригласить Симплисити на прогулку по возможности уже завтра. Наконец усталые друзья зашагали обратно в мансарду.

По пути Финт заметил, как что-то ослепительно-яркое сияет в дымном воздухе, и полюбопытствовал:

– Сол, это чего такое? Ангел небось?

Спросил он скорее в шутку, но Соломон ответствовал:

– Ммм, мой опыт общения с ангелами довольно ограничен, мальчик мой, хотя я верю, что они существуют, ммм; однако именно этот ангел, если не ошибаюсь, таки планета Юпитер.

Финт, сощурившись, вгляделся в светящуюся точку.

– А это еще что за зверь такой?

Сол ему чего только не рассказывал; но тут запахло чем-то новеньким.

– А ты не знаешь? Юпитер – это огромный мир, гораздо больше нашей Земли.

Финт вытаращил глаза.

– Ты хочешь сказать, Юпитер – это мир, в котором живут люди?

– Ммм, полагаю, на этот счет у астрономической науки готового ответа нет, ммм, но я таки допускаю, что живут, иначе на что такой мир сдался? И знаешь, что я тебе скажу? Ммм, я скажу тебе, что это таки лишь одна из нескольких планет, то есть миров, которые обращаются вокруг солнца.

– Чего? Я думал, это солнце вращается вокруг нас. Мы ж своими глазами это видим; разве может быть иначе?

Финт окончательно запутался, а вдумчивый голос Соломона между тем продолжал:

– Ммм, таки сомневаться не приходится; это доподлинно установленный факт. Тебе, возможно, также небезынтересно будет узнать, что у планеты Юпитер есть четыре луны и все они обращаются вокруг нее, как наша луна вокруг Земли.

– Это еще как? Ты же только что сказал, это мы вращаемся вокруг солнца. А луна тогда куда вращается? Тоже вокруг солнца, нет?

– Действительно, луна вращается вокруг Земли; они вместе вращаются вокруг солнца, и действительно, ммм, я таки могу заверить тебя, что насчет лун Юпитера все чистая правда, потому что я, в бытность свою в Голландии, своими глазами наблюдал их в телескоп.

Финту казалось, у него голова того гляди лопнет. Надо же, чего выясняется-то! Ты встаешь поутру, ты ходишь по своим делам, ты думаешь, будто знаешь все, что только можно, и вдруг оказывается, что там, вверху, в небесах, все вращается волчком. Финт прямо готов был возмутиться, что его не посвятили в эту тайну раньше. По дороге он жадно слушал, пока Соломон извлекал из недр памяти разнообразные астрономические сведения. Процесс закончился, когда Финт спросил:

– А мы в этих мирах побывать можем?

– Ммм, очень маловероятно, они таки слишком далеко.

Финт призадумался.

– Дальше, чем Бристоль, да? – Про Бристоль он слыхал – кажется, это крупный портовый город, но уж всяко поменьше Лондона.

Соломон вздохнул.

– Увы, Финт, гораздо, гораздо дальше Бристоля; даже еще дальше, чем Земля Ван-Димена[15] – а это, сдается мне, самая удаленная от нас точка, на другой стороне земного шара.

Финту казалось, что все, о чем рассказывает Соломон, впивается в него на манер серебряной булавки: не больно, но здорово будоражит. Перед ним открывался огромный мир, раскинувшийся далеко за пределами подземных туннелей, – и в мире этом полным-полно всего такого, о чем он, Финт, до нынешнего дня даже не подозревал. Его словно встряхнуло: а ведь ему хочется обо всем об этом узнать. Подумал Финт и о Симплисити: вдруг она еще больше заинтересуется молодым человеком, который в таких вещах сечет, – и осознал, до чего ж ему не терпится снова ее увидеть.