Ошибка 95 - Александр Соловьев Страница 27

Эйфория от лекарства полностью прошла. Теперь восприятие стало ясным.

Айвен подавил приступ бессильной злобы, – Мила почувствовала это. Ей стало жаль его.

– Не злись, – попросила она.

Здание Киберлайф осталось позади. Авиетка свернула с площади на улицу, которая сплошь была окружена высоченными зонтами климатеров. Один из них слегка моросил, и несколько капелек упали на лобовое стекло.

Айвен, нахмурив брови, смотрел прямо перед собой.

– Все, – сказал он. – Экскурсия окончена.

Долетев до конца улицы, авиетка приземлилась. Колпак еще не полностью откинулся, когда Айвен выскочил на площадку. Мила не ожидала, что он подаст руку, но Айвен обошел авиетку и помог ей выбраться.

– Теперь нам придется идти, – сказал он. – Около двух километров.

Мила пожала плечами – идти, так идти. Если ее сознание прояснилось после приема лекарства, то эмоции все еще оставались притушенными, ею владело безразличие.

Они пошли обратно в сторону площади, свернули в узкий переулок между двух зданий. Дойдя до поворота, опять свернули, прошли мимо монолитного здания, сверкавшего зеркальной поверхностью, забрели в просторный квартал с небольшими, метров до десяти в высоту, кубическими домами и, попетляв еще немного, вышли на ту самую площадь, где стояло здание Киберлайф. Прогулка отобрала у них больше получаса.

– Ты перепутал дорогу, – сказала Мила.

– С чего ты взяла?

– Хочешь сказать, что нарочно водил меня по этим улицам? – Мила была поражена. – Ты рассчитывал запутать следы? Да за нами каждую секунду наблюдают десятки камер. Либо тот человек, которому ты угрожал, не заложил тебя, либо… – Она вспомнила о Дэне с Ритой. Неужели и они оставили выходку Айвена на его совести?

– Либо они еще не видят во мне врага, – ухмыльнувшись, завершил Айвен. – Скоро я дам о себе знать.

Они пересекли площадь, и Мила успела, задрав голову прочитать рекламу Киберлайф: «Стань счастливым прямо сейчас!»

– Я чувствую твои мысли, – вдруг сказал Айвен. – Тебе трудно. Ты не можешь определиться. Время от времени тебе хочется избавиться от меня немедленно, иной раз ты хочешь, чтобы меня арестовали, а порой мечтаешь вернуть то, что было раньше. Ты стараешься отвлечься от этих мыслей, но они тебя одолевают. Ты всегда была неуверенна в себе, но в последнее время – особенно.

– И теперь ты пытаешься вогнать меня в депрессию? Заставить поверить, что я – полное ничтожество? И все из-за того, что я полюбила доброго, порядочного человека по имени Рихард?

Айвен резко остановился.

– Я тебя не виню за то, что ты случайно втюрилась в домашнего робота-любовника! – крикнул он. – Беда в том, что ты позволяешь себя обмануть теперь, когда знаешь, что все это ложь. Ты продолжаешь верить, что Рихард существовал. Но его никогда не было.

Мила заупрямилась.

– Просто ты не можешь быть таким как он. Признайся в этом самому себе.

– Очнись! Ты никак не хочешь понять, что Рихард – программа. Они так промыли тебе мозги, что теперь ты готова на все, лишь бы твой робот к тебе вернулся. Мила… – Он понизил голос. – Тебя это не пугает?

– Нет. Меня ты пугаешь. Рихард не избивал людей. Он не прятался от полиции. Ему не надо было бродить среди домов, пытаясь запутать следы, бросать на стоянках машины, пересаживаться из одной авиетки в другую, ночевать в чужих домах и планировать преступление.

– Черт! Черт!

Мила почувствовала, каким трудным усилием воли Айвен подавил в себе желание залепить ей пощечину. – Пойми: я не так уж плох! Мы с тобой разные, конечно… Мне трудно объяснить тебе все, что я чувствую. И думаю, даже при помощи биосивера ты не в силах ощутить всего, что сейчас происходит здесь. – Он ударил себя в грудь.

– И слава богу, – сказала Мила. – Иначе было бы одним сумасшедшим больше.

Айвен покачал головой.

– Ты не понимаешь! Почему ты не понимаешь? Что они с тобой сделали? Вы все мертвые на этой планете! Вы готовы согласиться на все, чтобы продолжать играть в детские игры. Это иллюзии! Иллюзии! Надо взрослеть!

– В том, что делает правительство, нет ничего плохого, – сказала Мила. – Они хотят, чтобы люди были счастливы. К сожалению, на Терре-три есть преступность – пережиток Страшных Времен, особенно в восточных регионах. Люди крадут, люди убивают!.. Но этого становится меньше и меньше! В Никте и других крупных городах уже много лет спокойно.

– Это путь в никуда! Ты пытаешься убедить себя в том, что переделывать людям мозги – гуманно и справедливо! Но ты ведь сама в это не веришь! Зачем лицемерие? Я же вижу твои мысли! Я вижу их благодаря твоему гребаному правительству!

– Нет… – слабо взмолилась она.

– Я вижу!.. – простонал Айвен.

В этот миг плотина, которую она всеми силами удерживала, рухнула, и боль Айвена хлынула в ее сердце. Мила выплеснула рыдания и, вскинув руки, схватилась за голову. Айвен обнял ее и крепко прижал к себе.

Они стояли на краю безлюдной площади, а над ними проносились авиетки. Мила плакала. Она все еще пыталась дать отпор, но не могла больше сказать ни слова. Она ощущала, как успокаивается Айвен, как внутри него растекается теплое чувство благодарности за иллюзию понимания, за эфемерную поддержку.

– Ты сумасшедший, – наконец сказала она, утирая слезы. – Мало того, что мы стоим на одной из главных площадей города, так еще и внимание к себе привлекаем. По-твоему возможно обмануть полицию? Они накроют нас в любую минуту.

Силы понемногу возвращались к ней.

– Логично, – ответил Смит. – Нам надо идти.

Он взял ее за руку, и они зашагали дальше.

* * *

Мила никак не могла разорвать этот канал. Она читала каждую мысль Айвена, и не было среди них ни одной, что хоть сколько-нибудь касалась ее.

Теперь в его воображении возникали люди, склонившиеся над столом. Они о чем-то совещались, спорили, смотрели на монитор. Бывшие сослуживцы, верные товарищи, Айвен хорошо знал каждого. Иногда их лица начинали мелькать вразнобой, он перебирал друзей в памяти, словно пытаясь определиться, кто из них надежнее и полезнее.

Потом внутреннему взору представали большие белые помещения. Что это? Операционные? Похоже, да. Он пытался представить себе всю систему изнутри.

Вот мужчина в халате, руки Айвена держат его за грудки. Это тот самый оператор «Счастливой семьи», человек из Киберлайф…

Затем появилось высокое заостренное здание, напоминающее Башню Правительства.

И вдруг все образы смело взрывом.

Рука Айвена ослабела. Он замедлил ход.

– Как ты себя чувствуешь? – спросила Мила, заметив крупные капли пота на его бледном лице.

– Со мной все в порядке, – ответил он и снова ускорил шаг.