Люди в красном - Джон Скальци Страница 27

– Вот! – объявил Финн, поднимая руку. – Три идентификационных маячка. Давай оставим телефоны, чтобы нас не распознали, когда зайдем в служебные коридоры. Тележки определят в нас своих и не будут стрелять.

– Дженкинс знал про эту хитрость, – напомнил Даль.

– Да, но я снял маяки с только что деактивированных тележек. Они пока значатся в системе как действующие. Не думаю, что Джер успел раскусить такое.

– Раскусить что? – спросил Керенский.

– Кажется, ты прав, – согласился Даль, перетаскивая в телефон схему служебных коридоров. – У него не было времени стереть свое укрытие – все стоянки тележек еще на карте.

– Их всего семь, – сказал Финн. – С какой начнем?

Даль нашел данные по Вестону.

– Его пост здесь, в трюмах. Думаю, логично исследовать ближайшую стоянку. – Он вывел на экран схему и высветил на ней стоянку. – Вот отсюда разумно начать.

– Значит, отсюда и начнем, – заключил Финн.

– Я приказываю рассказать, что вы задумали, – пискнул Керенский жалобно.

– Мы помогаем вам поймать Джера Вестона, – поведал Финн. – В результате вы, наверное, продвинетесь по службе и получите награду.

– А-а, – выговорил Керенский и гордо выпрямился. – Тогда определенно стоит этим заняться!

– И отомстить за смерть Гровера, – добавил Даль, кивая в сторону навсегда изумленного энсина.

– Да, и это тоже, – поддакнул Керенский, глядя на тело. – Бедняга. И ведь последняя высадка.

– Да уж, – подтвердил Финн.

– Я имел в виду, его срок службы заканчивается через пару дней. Я специально назначил его на это задание, чтобы добавить опыта разведмиссий. Последнее «прости», так сказать. Он пытался отговориться, но я настоял.

– Как неблагонамеренно с вашей стороны, – заметил Даль.

Керенский кивнул, то ли не зная смысла слова «неблагонамеренно», то ли просто не расслышав, погруженный в собственные мысли.

– Жалость какая! Он собирался жениться.

– Пожалуйста, прекратите! – посоветовал Финн. – Иначе придется вас вырубить.

– Что? – спросил Керенский, уставившись на него.

– Сэр, я думаю, он имел в виду, что нам следует поторопиться, – поспешил объяснить Даль.

– Отлично! Так куда мы направляемся?

– Вы двое здесь подождите, – прошептал Керенский у поворота, за которым и находилась стоянка. – Я подкрадусь и оглушу его, а вы потом свяжетесь с капитаном.

– Мы не можем связаться, мы телефоны оставили у причала шаттлов, – напомнил Финн.

– И наверное, сперва нужно деактивировать все вооруженные тележки, – добавил Даль.

– Да-да, – подтвердил лейтенант с легким раздражением, – но сперва я оглушу его.

– Хороший план, – похвалил Даль.

– А мы прямо за вами, – поддакнул Финн.

Керенский кивнул, выставил пистолет и прыгнул за угол, выкрикивая имя Вестона. Из-за угла выстрелили несколько раз, причем импульсы летели куда угодно, только не в цель. Сверху посыпались искры – импульс срикошетил от вентиляционных труб, перебил крепления, и конструкция рухнула на Керенского. Тот застонал и потерял сознание.

– Он и в самом деле ни к чему не годен, – заключил Финн.

– И что теперь? – осведомился Даль.

– У меня есть план. Давай за мной.

Он поднялся и пошел, держа пистолет за спиной. Эндрю – следом.

В нескольких шагах за поворотом коридора обнаружился взъерошенный Вестон. Он стоял среди аппаратуры и, очевидно, размышлял, прикончить ему Керенского или нет.

– Эй, Джер! Это я, Финн!

– Финн? Серьезно? Это ты? – спросил тот, щурясь, затем улыбнулся. – Господи Исусе, какое совпадение!

– Невероятное, да, – согласился Финн и шарахнул Вестона парализующим импульсом.

Джер шлепнулся наземь.

– Это и был твой план? – выговорил Даль спустя секунду. – Надежда, что Вестон промедлит в удивлении, узнав тебя, и не успеет выстрелить?

– Если рассудить здраво, в моем плане были логические несообразности, – согласился Финн. – С другой стороны, он сработал. Победителей не судят.

– Еще как судят, если весь расчет на глупость!

– В любом случае это камень в твой огород. Если уж мне суждено умереть в этой миссии, так вот он самый подходящий момент. Разве нет? Я против бывшего собрата по команде. Захватывающе! Но я жив, а он оглушен и взят в плен. Вот и все по поводу Сюжета и смерти в особо драматичные моменты. Надеюсь, ты усвоил урок?

– Ну ладно. Может, я и в самом деле тронулся на этой идее. Но только за тобой в драку я больше не полезу!

– Разумное желание, – похвалил Финн и глянул на небольшой компьютер среди аппаратуры распределительного узла. – Наверное, Джер с него тележками управлял. Возьмись-ка за отключение тележек. А я подумаю, как вытащить Джера отсюда.

– Так на тележке, – подсказал Даль, склоняясь над компьютером.

– Хорошая идея.

Отключив тележки по всему кораблю, Даль услышал стон Керенского.

– У нас проблема, – заметил Эндрю.

– Вот и займись ею, – посоветовал Финн. – Я пакую Джера.

Даль подошел к лейтенанту, все еще придавленному вентиляционной трубой.

– Доброе утро, сэр!

– Я подстрелил его?

– Поздравляю, сэр! Ваш план сработал превосходно!

– Отлично! – воскликнул Керенский и захрипел – труба сдавила легкие.

– Вы не против, если я сниму с вас пару железяк? – осведомился энсин.

– Пожалуйста!!!

– В досье на Вестона ничто не указывает на вероятность симпатии к календрианским повстанцам, – сообщила Сандра Баллингтон, капитан «Нанта». – Я запросила по гиперсвязи данные из Департамента расследований Вселенского союза. Вестон не интересуется ни религией, ни политикой. Он даже не голосовал.

Баллингтон, Абернати, К’рооль и Финн с Далем стояли перед иллюминаторами тюремной каюты, где помещался Джер Вестон. Он был заключен в стазисное кресло – единственный предмет мебели в помещении. Джер выглядел слегка ошарашенным, но улыбался.

Не хватало только Керенского – он валялся в лазарете, лечил ушибленные ребра.

– А друзья, родные? – спросил К’рооль.

– Ничего, – ответила капитан. – Он происходит из старого клана методистов с другого края Вселенского союза. Никто из известных нам его знакомых не связан ни с Календрией, ни с ее политическими и религиозными распрями.

– Он объяснил что-нибудь? – спросил Абернати, глянув за стекло.

– Нет. Этот сукин сын убил восемнадцать астронавтов и не думает объяснять почему. Пока он пользуется своим правом отмалчиваться. Но сказал, что готов сознаться при одном условии.