Бог-Император - Михаил Соколов Страница 27

— Рад побеседовать с тобой. Я вижу, ты огорчен. Могу сказать только одно: если любишь — борись. В жизни вообще очень мало хорошего, да и то немногое приобретает ценность только после борьбы. Ты дышишь, но не ценишь этого, а попробуй лиши тебя воздуха! Ты был близок с Леной и не ценил этого, а вот сейчас готов идти за ней на край света.

— Но почему?..

— Я не мог иначе. Придет пора, ты все поймешь и еще будешь с тоской вспоминать время, когда мог дышать свободно…

— Я не понимаю…

— Потом поймешь. И возблагодаришь. А пока благословляю тебя на подвиг.

— Я пришел сюда ради Николая.

— Знаю. А вот можешь ли ты знать, где найдешь, а где потеряешь? Иди навстречу Судьбе. Прощай.

Император величественно удаляется. Сергей заметил, что многие вокруг еще продолжали беседу… сами с собой? с Богом? Все, каждый в зале восторженно шепчут что-то неслышное окружающим…

— Уф! — отдуваясь, говорит рядом Илья. — Сколько раз это уже со мной случалось, а все никак не привыкну. Господь обещал уладить мои проблемы с оставляемой должностью. Я, честно говоря, беспокоился. А ты о чем с ним говорил? Впрочем, молчу, тайна исповеди…

Однако стало значительно свободнее. Люди, сбросившие с плеч тяжесть ожидания, повеселели.

— Давайте выпьем, — с бокалом обратился к ним с Ильей Исаев, который подошел вместе со спокойно и твердо улыбающимся Кочетовым. Впрочем, за ними подходили другие, так что Сергей немедленно стал центром своеобразного островка, на который суетливо накатывались людские волны.

Откуда-то вмиг возникли столики, кресла, и все стали рассаживаться.

— Сомнений нет, — поднимая бокал, сказал Исаев. — Император дал добро. И вот что я могу сказать, друзья и возможные соратники: до чего же подл человек! Вот возьмите меня, получил одобрение у Создателя на борьбу с мироустройством и рад. Я жизнь готов отдать, чтобы уничтожить Господа нашего Бога-Императора, а Он одобрил, и я готов просто расплакаться.

— Интересно, а что было сказано вам? — спросил Сергей у Кочетова. Но тот посмотрел на Волкова своими холодными ясными глазами и вдруг усмехнулся:

— Позвольте, это останется между мной и Им.

— А мне Император сказал, что поедут восемь человек, в том числе какой-то майор Михайлов, — раздался чистый голос Екатерины Малининой.

Она вела мужчину, видимо мужа, а говорила сразу со всеми, смотря поверх голов, чтобы не смущать кого-либо взглядом, вздумай этот кто-то именно в данный момент любоваться ею.

— Мой муж, Валентин Малинин, — представила она, вероятно, только Сергею своего известного мужа, тот кивнул, сел в кресло, взял первый попавшийся бокал и внимательно стал рассматривать его содержимое на свет.

— Михайлов, — продолжала Катенька, — это полицейский, и что он будет делать, не знаю. Кто-нибудь с ним знаком?

Сергей решил промолчать.

— Что вы об этом думаете? — Малинин-муж закончил изучение бокала и теперь рассматривал Сергея.

— Повторите, пожалуйста, я отвлекся.

— Я сказал, что Императора нет, и никогда не было. Что вы думаете об этом? — повторил академик и еще более внимательно вгляделся в Сергея.

— А как же совсем тут недавно?..

— Не смешите, это просто спецэффекты. Если вас интересует, я могу объяснить, как все устроено: немножко наркотика, немножко волновой психотерапии, немножко самовнушения… Знаете, что мне только что сказал Император?

— Нет.

— Император сказал, что он тоже агностик и что за всем этим коловращением — он, разумеется, говорил о себе — стоит каждый из нас.

— Что он имел в виду? — уточнил Волков.

— Что имел, то и сказал. Мол, неизвестно, кто создал этом мир: Он, Бог-Император, или каждый из нас.

— Он не верит в познаваемость мира? Тогда как же Он создал Империю?

Сергей разговаривал с новым знакомым довольно рассеянно — все его внимание было сейчас привлечено к залу, ставшему вогнутым, словно дно чаши. Волков оказался на своем месте, будто на вершине холма, с которого все хорошо видно. Потолок, арки которого только угадывались по остриям декоративных капителей, исчез высоко в полумраке расширяющейся залы. Над головами, словно живые змеи, мелькали длинные ленты светильников, на самом верху сквозь ажурные нервюры засверкали первые звезды, а следом появился узкий полумесяц луны. В зал продолжают вливаться толпы людей — сначала одетых в должностные мундиры, затем людской поток расцветился цветочным вкраплением воздушных женских нарядов. Мягкий, глухой, дробный говор гостей все слышнее вплетается в насыщенную музыкой и ароматами атмосферу огромного, продолжающегося расширяться помещения.

— …и что удивительно, Бог-Император сразу согласился, что его нет, что он просто настоящий продукт коллективного творчества подданных Империи и существует только благодаря этой всеобщей вере. Понимаете, — лошадиная физиономия Малинина увлеченно приблизилась к Сергею, — Император утверждает, что, будучи агностиком, не может понять, как Он, опираясь на отражения, а не сами объекты, сумел сотворить столько миров. Он, видите ли, еще не решил, кто менее реален: Он как творец мира или мы как творцы Бога. Каково! Ничего, ничего, — продолжил Малинин, откинувшись на спинку кресла, — когда мы доберемся до замка, я ему покажу существование.