Интервенция - Алексей Щербаков Страница 27

Джекоб уже как-то привык, что являясь к себе, обнаруживал, что называется, разнообразные картины маслом. Вот и сейчас так вышло. В его койке лежал Риккардо в компании с Речел.

— Так уж вышло, шеф, — смущенно оправдывался солдат, натягивая мундир, — девушка вернулась сильно расстроенная, надо же было ее утешить.

Журналистка же, как была — в костюме Евы, бросилась к Джекобу и затараторила про свои печали.

Дело было так. На следующий день после первого визита на Сенную, она отправилась туда снова — и нашла человека, с которым его накануне познакомила Васька — длинного угрюмого мужика в видавшем виды кожаном плаще. Он находился в состоянии, которое называется невыносимым похмельем.

— Извини, подруга, — выдавил он из себя на плохом английском, — не смог я смотаться за товаром. Могли бы прямо сейчас вместе двинуть. Пятьсот баксов за наколку дашь? Только вот…

Он мог не продолжать. Речел во время ее музыкально-журналисткой карьеры приходилось работать с оператором, который был беспросветным пьяницей. Поэтому она знала, как решать такие проблемы. Журналистка порадовалась, что захватила с собой бутылку виски, и, достав сосуд, накапала в стаканчик пару дринков. Тот жадно глотнул и вожделенно посмотрел на сосуд. Но та знала, что будет дальше.

— Едем!

Есть люди, отчаянная смелость которых является следствием полного отсутствия мозгов. Речел была именно их таких. Она никогда не работала ни в военной журналистике, ни в криминалке. Поэтому даже представить себе не могла, чем могут кончиться такие поездки. Девица была твердо убеждена, что поскольку она гражданка США, с ней ничего не может случиться. От этой святой уверенности ее не смогли отвратить даже трупы американских солдат, на которых она здесь успела наглядеться. Это не ее мировоззрение никак не повлияло. Все правильно — у солдат работа такая. Они пошли в армию, где убивают. А она журналистка, поэтому ей бояться нечего. Поэтому Речел запихала мужика на сиденье джипа и села за руль.

— Показывай дорогу.

Проехали они довольно далеко. Миновали Невский проспект, название которого даже Речел сумела запомнить, переехали одну из бесчисленных речек, свернули на какую-то длинную улицу, потом зарулили во двор. Мужик вылез и двинулся куда-то в угол, где вниз вели ступени. Они спустились — и оказались в подвале, в полной тьме. Впрочем, человек тут же вытащил из угла какую-то штуковину, оказавшуюся допотопным керосиновым фонарем. На родине Рэчел, в Новой Англии, такими штуками любили украшать кабачки в стиле «ретро». Вспыхнул свет — и журналистка увидела, что находится в довольно обширном сводчатом подвале. В углу стоял стол, на котором лежала какая-то донельзя грязная стеганая одежда и резиновые сапоги. Мужик скинул плащ и натянул все это на себя.

Потом он оглядел Речел.

— Одежка у тебя не того, но что делать.

Они подошли к середине подвала — там обнаружился люк, вниз вели железные ступеньки. Мужик спустился вниз, из тьмы донесся его голос:

— Валяй, я тебя подстрахую.

Внизу оказалось какое-то небольшое помещение, откуда вел проход, наполовину прикрывавшийся железной дверью невероятной толщины, снабженной чем-то вроде рулевого колеса. У Речел под ложечкой засосало от сладкого предчувствия — она шла в тайные бункеры международной наркомафии. Девица уже представляла себе бестселлер, который появится на прилавках Америки — и сделает ее известной всему свету. Тут раздался большой «плюх!». Замечтавшись, Речел ступила не туда и провалилась по колено в какую-то дурно пахнущую жидкость.

— Острожнее, подруга.

Миновав дверь, они оказались в огромном помещении, сплошь занятом двухэтажными нарами. Миновав его, снова прошли в дверь.

— Теперь, снова осторожнее.

Опять последовал спуск по вертикальной лестнице. Теперь они находились в узкой низкой кишке, с полтолка которой свешивались какие-то мерзкого вида наросты. Тут Речел снова не повезло. На этот раз она грохнулась уже всерьез, во весь рост — вся одежда и лицо оказалась в липкой грязи.

— Я в говорил осторожнее…

Кое-как вытершись, журналистка поспешила за мужиком. Снова куда-то поднялись — и оказались в подобии круглого колодца, посредине которого находилась некое сооружение из ржавого железа.

— Ну, давай бабки.

— А… Товар?

— Не боись, я никого не кидаю.

Получив деньги, мужик показал на сооружение — это было нечто вроде бочки или выпирающей из пола обрезанной трубы.

— Бери.

Речел, по кинофильмам как-то иначе представляла себе процесс продажи крупных партий наркотиков. А тут… Не было ни дорогих машин с тонированными стеклами, ни элегантных людей с мрачными лицами, ни громил а автоматами. А была труба — или бочка — заглянув в которую, журналистка убедилась, что она до отказа набита этой самой «глиной».

— И… Сколько?

— Сколько тут? Полтонны, наверное. Не парься, тебе хватит.

— Да, нет… Сколько стоит грамм?

— Не понял. Какой грамм? Смешная ты, право слово. Ты мне деньги заплатила — я тебе место показал. Чего тебе еще? Бери сколько хочешь. Если мешка нет, вон держи, у меня пакет с собой. Да, ты не жадничай, потом еще придешь. Если дорогу не запомнила — давай еще десятку, когда выйдем на свет, я тебе схемку нарисую. Только просьба — не показывай кому попало. А то начнется тут проходной двор…

— И многие про это знают? — Пролепетала Речел, все еще ничего не понимая.

— Про это место — я, Сева, Пархатый и Дымок. Но ты не парься — на всех хватит. А не хватит — найдем другое.

— А… Оно не одно?

— Нет, ты все-таки какая-то странная. Да полно таких мест! Вопрос ведь не в том, чтобы его найти. Пошаришься по подземельям — так найдешь. Вопрос в том, чтобы загнать. Для этого надо иметь контакты с финиками или чухонцами. Вот это каждый бережет как зеницу ока. Но тебе, как я понимаю, это ни к чему. Ладно, бери сколько надо — и пошли.

— Я потом…

— Как хочешь. Будешь приходить, можешь брать одежду и сапоги. Только клади на место. И фонарь если возьмешь, пополняй керосин. Лады?

Речел все никак не могла ничего понять.

— А… Мафия?

— Какая мафия? Мафия раньше у нас была. А как начался бардак, так все и свалили. И бизнесмены свалили. Только такие как мы, раздолбаи и остались.

— Я не о том. Кто это все сделал?

— Да никто, я так полагаю! Само как-то. Как нефть в земле образовалась? Так и тут. Экология плохая, стоки канализационные, химия всякая, кислотные дожди. Ведь, ну, ты видела — бомбоубежище. Может, какая-нибудь фигня страшная была запрятана на случай войны…Рассказывают, еще когда коммунисты грохнулись, так люди тоже под землю полезли, подломили склады на случай войны, там какие-то аптечки — то ли против радиации, то ли против химии… В общем, наркоманы этой дрянью долбились и очень даже были довольны.