Властелин воды - Доун Томпсон Страница 27

– Не совсем все, – сказал Клаус, придавая лицу выражение тупого самодовольства. – Ты едешь со мной. А теперь иди и распорядись, чтобы Свен готовил карету. Ту, на дверце которой нарисована моя эмблема, – на случай, если придется доказывать свой титул. Мы отправляемся через час.

– Я понимаю, что это звучит дико, но так оно и есть, – сказала Бэкка. Они с Мод сидели под замком в комнате в Гильдерслив Грейндж, ее дышащем на ладан родовом гнезде, месте, куда она планировала никогда больше не возвращаться. – Не надо на меня так смотреть! Каждое слово – правда. Не скажу, что я все из этого поняла, но что есть, то есть. Поэтому я вынуждена была бежать, пока чувствовала в себе силы противостоять ему.

– Звучит, как детская сказка, – заметила Мод. – Что же было в вине, которым он вас поил?

– Можно подумать, ты не видела того же, что и я, когда мы проезжали место, на котором должен был стоять Линдегрен Холл!

– Но, миледи, ночью все выглядит несколько иначе. Я… я…

– Дома не исчезают, Мод. Они не растворяются в воздухе! Мы вышли через парадный вход и шли вдоль дороги от силы минут пять, а назад возвращались уже в экипаже. Только дома там больше не было! Даже если мы просчитались и он должен был стоять дальше, все равно рано или поздно мы проехали бы мимо него.

– Не знаю, миледи, я была словно пьяная…

– Но я-то была в норме! К тому же вот еще… – воскликнула Бэкка. – Голова у тебя прошла, ведь так? Спустя минуту после того, как я вытащила тебя из дома, чудесное исцеление случилось прямо на моих глазах. – Она упала на кровать, обхватив голову руками. – Самое ужасное в том, что он приворожил меня, Мод. Я умру, если больше его не увижу…

Тут как раз вошла Кора, горничная, с дорожной сумкой Бэкки. Она поставила ее возле кровати, сделала реверанс и вышла. Мод открыла сумку, вытащила два в спешке сложенных платья и ахнула. Бэкка подняла голову.

– И что же тогда это? – спросила горничная, глядя, как розовые лепестки сыпятся сквозь пальцы.

Бэкка застонала и расплакалась.

Уже следующей ночью Клаус и Генрик прибыли на постоялый двор в Боскасле, и там граф, к своему огорчению, узнал, что до ближайшего водопада не так близко, как он предполагал. Однако, дав Генрику задание выяснить как можно больше о поместье Гильдерсливов, Клаус оставил его договариваться насчет жилья, а сам отправился к водопаду. Это было необходимо для поддержания сил, которые давали ему его человеческая и астральная ипостаси. Так будет до тех пор, пока вопрос не решится и он предстанет, если до этого дойдет, перед трибуналом, чтобы его навсегда заключили в мире смертных. Однако эти условия не были взаимосвязаны. Если Фоссгрим вовремя не придет к водопаду, то умрет, окончательно и бесповоротно, причем в обоих измерениях. Вода была неотъемлемой составляющей его существования – он нуждался в ней, как человек в воздухе.

Водопад, величественный каскад высотой в сто двадцать футов, падающий с зеленой громадины утеса Пентаргон, был приблизительно в трети мили от Боскасла. Слава богам, он не был занят. Клаусу не хотелось вступать в смертельную борьбу за право владения. Он слишком долго находился вдали от своего водопада, и его силы постепенно таяли. Дело было не столько в физической силе, сколько в его физической плотности. До водопада он добрался верхом на лошади – больше похожий на тень, чем на человека. Люди в гостинице проводили его долгими взглядами, когда он сразу же по прибытии потребовал, чтобы ему оседлали лошадь, и умчался в ночь. Меньше всего ему хотелось привлекать к себе излишнее внимание, но с этим ничего нельзя было поделать.

Он привязал коня к молодому деревцу и отправился по узкому серпантину, который полого спускался к утесу. Ему не нужны были ориентиры – он шел, ведомый внутренним зовом. Его чувства обострились и впитывали все как губка. Идя на звук и запах, он повернул налево и в свете убывающей луны увидел за поворотом водопад. Клаус не удержался и сравнил себя с луной: и он, и она медленно угасали. Но луна скоро восстановится, а вот в отношении себя он не был уверен.

Сбросив одежду, он нырнул в воду, и из его груди вырвался стон наслаждения. Блуждающие огоньки танцевали над поверхностью воды, резвясь на волнах, как дети. Останется ли у него тяга к водопаду, если он откажется от наследования? Он не мог представить себя без потребности окунуться в воду в поисках умиротворения, душевного спокойствия. Ему очень этого не хватало в обоих измерениях.

Но сейчас время было дорого. Он нырнул глубже и уже с новыми силами перешел в Иной мир, где время останавливало свой бег, где он мог оставаться до тех пор, пока окончательно не придет в себя, и при этом не терять ни секунды драгоценного времени по возвращении назад. Стоило ему только появиться, как готовые помочь ему расслабиться русалки рванулись навстречу, прижимаясь своими гибкими телами, гладя и лаская его. Раньше он всегда находил покой в их объятиях, но не теперь… И даже Илия не радовала – та самая прекрасная фурия, которая набросилась на бедную, ничего не подозревающую Бэкку. Совсем не радовала… Клаус отогнал их взмахом руки, оставив ее одну, чтобы проучить.

– Ты думала, тебе это так просто сойдет с рук, – прошипел он в заостренное ухо. Капли воды, словно бриллианты, поблескивали в ее волосах. От нее пахло сладким салатом и амброй, но этот запах больше не привлекал его и не пьянил. Она слишком много о себе вообразила!

– Вы раньше никогда не приводили сюда человека, – буркнула она. – Ей здесь не рады! И теперь она знает об этом. Вы принадлежите мне. Так было всегда.

– Я не принадлежу никому, Илия, – отрезал Клаус. – Никому, кроме себя. И ей должны быть рады везде, где приветствуют меня.

Держась на расстоянии вытянутой руки, он убрал ее руку со своего бедра.

– Нет! – сказал он. – Я очень тобой недоволен. Передай это и остальным. Ваше время истекло.

– Вот как? – произнесла она, отбрасывая назад зеленую гриву волос. Длинные и роскошные, они доходили до самых ягодиц и прикрывали ее нежную грудь. Она была безупречна, и хотя жила уже целую вечность, на вид ей нельзя было дать больше двадцати человеческих лет. Она всегда была его фавориткой… но не теперь. Она всегда знала, как ублажить его… но не теперь. Она всегда могла вить из него веревки… но не теперь.

– Старейшины знают, что вы задумали, – заявила она. – Вам это тоже с рук не сойдет, ваше высочество.

– Полагаю, это ты постаралась? И что мне теперь, «спасибо» тебе сказать?

– «Спасибо» скажите самому себе! – бросила она. – Привести человеческую женщину в астрал! Вы нарушили равновесие. Вы надругались над памятью предков, запятнали нашу священную землю, приведя сюда одну из убийц наших отцов.

– Она никого не убивала.

– Зато ее сородичи постарались на славу! – прошипела Илия, и в ее зеленых глазах полыхнуло пламя. – Во времена Великой битвы, когда они вытеснили нас, изгнали в другой мир. Мало кто из нас наделен привилегией, которой обладаете вы, принц Фоссгримов, – возможностью свободно перемещаться из одного измерения в другое и вкушать радости обоих миров. Остальные сидят в этой западне, а если и удается перейти рубеж, то приходится маскироваться. Мы не можем свободно разгуливать по земле и предаваться утехам с человеческими мужчинами, как вы делаете это с их женщинами. Я ненавижу вас за это! – закричала она, ударяя кулачками по его мускулистой груди.