Ё - Евгений Лукин Страница 27

— Он что, издевается?! — яростно завопил товарищ Арсений, метнув книжку в угол сторожки. — Это же читать невозможно!

Товарищу Арсению стоило посочувствовать. Сами подумайте: убить столько времени, продраться сквозь заумную, не то эзотерическую, не то парикмахерскую терминологию, уяснить картину Мироздания по Савелию Сироте — и при этом не узнать ничегошеньки сверх того, что уже было сказано вчера бомжеватым старикашкой возле мегалитического сооружения, известного как Секондхендж…

И всё же в чём-то товарищ Арсений был не прав. Кто его вчера за язык тянул? Просил понаучнее — заполучи.

— Ты осторожней, — осуждающе сказал товарищ Викентий, поднимая оснащённое очками кувшинное рыло от заваленного бумагами стола. — Чуть в Богородицу не угодил…

Разгневанно сопя, товарищ Арсений походил по сторожке, затем малость успокоился, подобрал книжку с пола, непочтительно бросил на сейф. Чтения, естественно, не продолжил.

— Как с компроматом? — отрывисто спросил он.

— Да никак… — отозвался товарищ Викентий, снимая очки и утомлённо потирая то место, где лоб у него переходил в нос. У прочих там обычно располагается переносица. — Родственников нет. Полтора года отбыл на зоне… Ну, ты ж этого трогать не велел.

— Не велел, — подтвердил Арсений. — Он там вместе с нашим кандидатом срок мотал. По одному и тому же делу. А после освобождения — ничего?

— Ничего. Сразу подался в ученики к колдуну.

— Личные связи?

— Нету.

— Не может такого быть!

— Ну вот тем не менее…

Товарищ Арсений посопел, потом взял с сейфа книгу и бегло принялся листать наудачу, надеясь выудить из этой белиберды хоть что-нибудь существенное. Внезапно в тексте мелькнуло имя вождя.

* * *

«Как неосторожно выразился однажды Владимир Ильич Ленин: „Идея, овладевшая массами, становится материальной силой“, — и с несвойственной ему опрометчивостью выдал главный секрет большевиков, принятый, к счастью, за ораторскую метафору.

Самое время вспомнить, что материя, по Савелию Сироте, это именно свалявшаяся до затвердения неразбериха силовых линий.

Спутываясь воедино, волокна многих аур образуют коллективные колтуны, именуемые народом, верой, партией, причём образования эти живут собственной жизнью, управляя своими составляющими, как марионетками, и используя астральные волокна в качестве нитей.

Так называемый пробой на массу, с нашей точки зрения (излагает далее Сирота), есть мгновенная заплётка отдельных волокон в некое подобие косицы, прочно связывающей нас с коллективным колтуном.

Существуют, однако, так называемые гиблые места, представляющие собой участки астрала с повышенной энергетикой, где даже сильно свалявшаяся аура начинает пушиться, мнимо увеличиваться в объёме, а вышеупомянутые косицы стремительно расплетаются. „Сиротики“ называют такое явление промывкой ауры в корень, „досиротики“ — воздействием отрицательных полей, а народ — просто размыкалом.

Представьте себе на секунду, что ваше уютное Мироздание встаёт дыбом, все колтуны расходятся на волокна и, по мнению одних „сиротиков“, исчезают, по мнению других, теряют смысл.

Обычно гиблые места разбросаны вдоль линий высоковольтных передач, хотя на самом деле всё обстоит наоборот: линии высоковольтных передач неосознанно прокладываются людьми по наиболее гиблым местам…»

* * *

— Знаешь, — честно признался кувшиннорылый Викентий. — Зря вы это всё с Артёмом затеяли… Ты что, надеешься, Портнягин придёт в Секондхендж компромат выкапывать? Или на свиданку к кому-нибудь прибежит?

Товарищ Арсений нахмурился и вновь отложил книжицу. Сам чувствовал, что пошёл на поводу у ненормального стихоплёта… земля ему пухом. Кстати, сегодняшние газеты, две из которых валялись среди прочих бумаг на прорабском столе, довольно подробно освещали операцию по извлечению тела самоубийцы с территории капища. Сперва пришлось подогнать к дубку радиоуправляемого робота с гидравлическими ножницами, чтобы перерезать галстук, а затем воспользоваться арканом.

Арсений покосился на заголовок, крупными буквами клеймящий колдунов и интеллигенцию. Рядом подвёрстано было интервью с известным кутюрье Столыпиным-младшим. И в голову забрела странная, словно бы чужая мысль: даже удавившись на собственном галстуке, принадлежность свою к интеллигенции не подтвердишь. Напротив, опровергнешь. Кто такой интеллигент? Это прежде всего личность, разорвавшая связь с народом. То есть размыкало ему уже не страшно. А раз удавился, значит была связь-то, пусть слабенькая, но была.

Или Секондхендж размыкает тебя не только с обществом, но и с самим собой? А ведь и впрямь: астральные волокна, о которых повествует Савелий Сирота, в интеллигентной ауре должны быть запутляканы ещё сильнее, чем, скажем, у простого работяги-риэлтера. Колтун на колтуне и колтуном погоняет. И вот, оказавшись в зоне высокой энергетики, всё это начинает распускаться, распрямляться, пушиться… Хотя у таких субъектов астральная шерсть что ни день безо всякого размыкала сама собой дыбом встаёт. Истинный интеллигент — он ведь о чём подумает, тому и ужаснется…