Соло для шпаги - Дмитрий Евдокимов Страница 27

– Де Монтихо! Там целый отряд на подходе! – обеспокоенно прокричал он, пытаясь уколоть меня в бедро выставленной вперед правой ноги. – Не меньше десяти всадников!

– Проклятье! – Тот, кого назвали де Монтихо, отступил, держась рукой за раненое предплечье. – Не думай, что скроешься от меня, де Флорес! Все равно будет по-моему! А с тобой, мерзавец, мы еще встретимся!

– Ты уже встретился, и что? – нагло ухмыльнулся я, моля бога, чтобы эта дворянская ватага убралась с поляны прежде, чем сюда нагрянут головорезы де Бернье.

В мгновение ока вся компания вскочила на коней и пустилась галопом прочь от места событий. Что-что, а удирать мерзавцы умеют.

– Сеньор, как мы можем отблагодарить вас за помощь? – раздался за спиной прерываемый одышкой голос толстячка.

Я в удивлении воззрился на него, не сразу уловив суть сказанного. Да и до благодарностей ли мне было? И вмешался я случайно, и произошло все стремительно, и сейчас голова моя была занята лихорадочными поисками выхода из сложившегося положения. Преследователи были уже совсем близко, вот-вот они появятся из-за поворота, и тогда все – пропал Кристиан де Бранди по прозвищу Смычок…

– Скажите этим, – я указал рукой в сторону, откуда ожидалось прибытие наемников, – что те, – теперь пришлось кивнуть в сторону сбежавших обидчиков сеньора де Флореса, – оказались моими друзьями и я сбежал вместе с ними! А коня моего ваши слуги застрелили!

С трудом сформулировав мысль, я подхватил с убитого скакуна свою суму и поспешил к ближайшим зарослям, намереваясь скрыться в них в надежде, что легионеры продолжат погоню. Но меня остановил спокойный девичий голос:

– Не туда!

Я едва сдержался, чтобы не выругаться вслух – еще мне в такой момент женских советов не хватало. Но твердый и уверенный голос говорящей заставил-таки меня обернуться. В следующий миг мне пришлось зажмуриться: то ли солнечный луч, прорвавшись сквозь пышную листву, попал мне прямиком в глаза, то ли я оказался ослеплен красотой девушки.

Кстати, я тут же вспомнил и ее, и толстячка. Это же те самые отец с дочерью, встреченные мною в «Еловой шишке» несколько дней назад! Имени сеньора де Флореса я не знал, а имя сеньориты невозможно было забыть – Элена.

– В карету, в вещевой ящик! – быстро скомандовала девушка. – Там искать не будут, и сеньор доедет с нами до Уэски! Быстрее!

Гори оно все синим пламенем! Если меня найдут в карете де Флоресов, меня будет согревать мысль о том, что смертный приговор подписала мне эта прекрасная сеньорита!

Я бросился к карете, где слуги уже откинули одно из мягких сидений, заботливо расчистив место среди узлов с одеждой. И спустя минуту я оказался надежно упрятан среди поклажи семьи де Флорес, в духоте и темноте, а главное – в состоянии полной зависимости от удачи и воли моих новых знакомых.

А еще я запоздало подумал, что с бойцов Ожерского легиона станется ограбить встреченную в лесу карету с беззащитными хозяевами. Тогда они станут рыться в вещах, и у меня будет совсем немного шансов вырваться из этой передряги живым. С другой стороны, не в каждой карете имеется вещевой ящик в основании сиденья, обычно для перевозки багажа используют лишь штатное крепление на запятках. У де Флоресов там тоже прикреплен солидных размеров сундук, который и привлечет к себе внимание грабителей в первую очередь. А дальше они, даст бог, вряд ли полезут. Все-таки времени у них мало.

Впрочем, на бога надейся, а сам не плошай! С этой мыслью я осторожно, стараясь как можно меньше шуметь, обнажил нож с коротким широким лезвием.

Вскоре карета качнулась, вслед за этим хлопнула закрывшаяся дверца – сеньорита заняла свое походное место. Буквально через минуту до моих ушей донеслись приглушенные звуки конского ржания и голоса нескольких человек. О чем говорили, разобрать было невозможно, но, по моим ощущениям, конфликта интересов не произошло.

И действительно, обошлось без долгих опросов и обысков. Буквально через пару минут карета снова качнулась, принимая в себя вес старшего де Флореса, и тронулась в путь.

М-да, таким образом я еще не путешествовал! Будет что вспомнить в старости, если, конечно, я до нее доживу. Спасибо тебе, Мигелито, упокой, господи, твою душу, за интересную жизнь! Я ж раньше скучно жил, каждый день бога молил, чтобы добавил красок в мое блеклое существование, и тут – на тебе! Друг постарался, и теперь мне приходится обнажать шпагу чаще, чем на войне.

Карета мерно покачивалась, временами подпрыгивая на особенно глубоких колдобинах, но меня дорожные неровности беспокоили мало, поскольку лежал я среди мягких вещей. Только в поясницу с левой стороны упиралось что-то твердое, но это неудобство можно было и потерпеть.

Незаметно для самого себя я задремал. Совсем как на войне, когда утомленные непредсказуемостью боевых действий люди приучаются использовать любое выдавшееся свободным время для сна. Правда, сон мой оказался недолог, поскольку вскоре меня разбудили яркий свет и приток свежего воздуха. Крышка сиденья открылась, и я мгновенно напрягся.

– Думаю, сеньор может уже составить нам компанию, – раздался сверху голос де Флореса.

– Ваши враги умчались в погоню за людьми де Монтихо, а те свернули на дорогу к замку Паломар, – добавила Элена, осторожно выглядывая в окно кареты из-за занавески, когда я, наспех отряхнувшись, уже занял место на мягкой скамье напротив отца с дочерью.

– Оберон де Флорес, – представился толстячок, сообщая мне то, что я уже и так знал, – это моя дочь Элена.

– Кристиан де Бранди… – Я приподнял шляпу, ощущая неловкость от ее затрапезного вида, а особенно от сильно потрепанного пера на ней. Мне казалось, что хозяева кареты смотрят на меня то ли с осуждением, то ли с жалостью, что для меня было еще хуже.

– Благодарим вас, сеньор де Бранди, вы появились как нельзя более вовремя и не раздумывая пришли к нам на помощь! Семья де Флорес у вас в неоплатном долгу!

– Полноте, сеньор, – ответил я, скромно опуская тот факт, что, не начни их обидчики атаковать меня, я бы мог и вовсе проскочить мимо, – вы выплатили этот долг с лихвой, оказав помощь мне. Так что еще большой вопрос, кто кому должен.

– Если я не ошибаюсь, это люди из Ожерского легиона, о них ходит дурная молва. Что вы не поделили с ними? – поинтересовался де Флорес.

– Они убили моего друга, пытали, а затем убили его жену, сожгли его дом, – глухо ответил я. – Я убил нескольких из них в ответ. Теперь они гонятся за мной от самого Кантадера.

Услышав мои откровения, толстячок сильно побледнел, сеньорита же в ужасе вскинула руки к лицу.

– За что же они его? – запинаясь произнес де Флорес.

– Он был вором. Его наняли украсть какую-то вещь, потом он стал не нужен, так же, как и все, кто мог об этом деле что-нибудь знать.

Говорят, если у тебя случилось горе, нужно выговориться. Несколько раз рассказать о нем кому-то, и тогда тебе станет легче. Я рассказывал уже эту историю Арчеру три дня назад, теперь вот рассказываю этим едва знакомым людям, но легче не становится, по-прежнему душу разрывает горечь утраты, а при воспоминании о теле истерзанной Эстелы непроизвольно сжимаются кулаки. Похоже, я сам не понимал, насколько привязался к этим людям.