Черневог - Кэролайн Дж. Черри Страница 27

Но он все еще чувствовал, как бьется его сердце, ощущал свою грудь, чувствовал под собой тепло, исходившее от коня, и слышал как потрескивали прошлогодние папоротники под его копытами: ведь так или иначе, он был способен почувствовать очень многое, если бы на самом деле пересек эту границу. Если бы даже замерз под дождем, то Волк-то определенно должен был уцелеть.

Он не успел вовремя увернуться. Ветка ударила его поперек лица, и когда он поднес к этому месту руку, то почувствовал, как кровь растекается по щеке. Впереди слышалось постукивание посоха о землю, слышался треск раздвигаемых Ууламетсом кустов, точно такой же, как раздавался и от них с Волком, хотя Ивешка, будучи призраком, двигалась так, что при этом не шевелился ни один лист. Ни солнце, ни луна не могли оказывать воздействие на русалку, пока она не набралась сил где-то еще… а русалка могла получить их только от чего-то живого.

Обычно русалками становились девушки-утопленницы, как доводилось ему слышать, которые топились из-за несчастной любви. Несомненно, можно считать, что своенравные старики превращались в обычных призраков, с холодными мертвыми пальцами, страшными глазами, которые только выли и пугали людей, но не были на самом деле так опасны, как выглядели.

— Дедушка, — в очередной раз робко позвал старика Петр, все менее и менее уверенный в том, с чем все-таки он имеет дело.

Ууламетс же продолжал идти. И в какой-то момент Петр пожалел, что обратился к тому, что двигалось впереди него. Он надеялся на Бога, что это существо не обернется в его сторону. Он сдержал коня, заставляя его остановиться, отвернул свою голову…

В этот момент из кустов что-то бросилось прямо на него, издавая рычанье. Петр припал к коню, стараясь удержаться на его спине, в тот момент, когда Волк метнулся в сторону и понесся прямо через кусты, перевитые плющом, вверх по склону, очень скользкому от прошедшего дождя. Петр почувствовал, как лошадь заскользила, и старался удержаться на ее спине, когда она резко меняла направление на уходящем вниз склоне. Низкий сук очень сильно задел Петра за плечо, когда они проскакали под деревом, и чуть не сбросил его с лошади. Ветки со всех сторон хлестали его по плечам, и у него больше не было желания останавливаться, впрочем также как и у лошади, он только следил за движением и направлял Волка туда, где между кустов чернел зияющий провал.

Бледная фигура неясно вырисовывалась перед ними. Волк поднял голову, становясь на дыбы и вновь опускаясь вниз, неуверенный и ошеломленный, и все еще в том состоянии, когда ничто не может остановить перепуганную лошадь.

Призрак, стоящий перед ними, поднял вверх руки и произнес Сашиным голосом:

— Петр, с тобой все в порядке?

Петр натянул поводья, вздрагивая не меньше, чем Волк. Саша сделал шаг навстречу, производя легкий шум старыми листьями. Но Петр начал разворачивать Волка в сторону от него.

— Это я, — сказал Саша.

— Я искренне надеюсь, что так оно и есть, — все еще вздрагивая проговорил Петр, — потому что только что здесь был Ууламетс, и я так и не знаю, что же происходит.

— Здесь где-то еще и Малыш, — сказал Саша, сбрасывая с плеча мешок и подхватывая его рукой. После этого он начал рыться в нем. — Я принес твой кафтан. Ивешка прислала немного хлеба и домашние колбаски…

Оборотень может быть очень правдоподобным, и то, что в облике Ууламетса был оборотень, Петр абсолютно уверен: ведь в появлении его были определенные странности, такие же, которые бывают при появлении любого оборотня, и о которых ему говорила Ивешка, но ничего подобного он не заметил, глядя на Сашу.

Саша же подошел ближе, протягивая ему одной рукой кафтан, а другой успокаивая Волка, который тут же затих, что и окончательно подсказало Петру, кто был перед ним на самом деле. Он надеялся на Бога, что это действительно так и было.

— Дома все в порядке? — спросил он, забирая сухой кафтан. Он решил, что Волк какое-то время постоит спокойно, если он отпустит повод.

— Ивешка страшно беспокоится, — сказал Саша, продолжая удерживать руку на шее Волка. — Теперь у нас появился банник. Но нам так и не удалось отыскать, в каком именно месте ты был.

Временами описания событий, которые делал Саша, казались лишенными чего-то главного, особенно тогда, когда человек, первый раз попавший в беду, начинает прислушиваться к тому, что тот говорит. Наконец Петр продолжил, все еще чувствуя оцепенение:

— Я потерял Малыша, а потом оказалось, что все вокруг выглядит как-то не так. Я так и не понял, где очутился.

— Но ты чувствуешь себя хорошо?

— Прекрасно, только давай поскорей выбираться отсюда.

— Быстро, как только сможем, — сказал Саша, похлопывая Волка по шее, и тут же тронулся в путь.

Итак, они двинулись к дому. Это было то, что нужно. Именно это Саша и должен был сделать. Вот это и было основным содержанием его разговора.

И хорошим знаком было то, что неожиданно в темноте послышалось тяжелое дыханье и быстрое топ-топ-топ по старым листьям где-то совсем рядом около ног Волка и Саши. И хотя не было никакой возможности увидеть хоть какие-нибудь признаки появления дворовика, Петр был уверен, что это именно он.

И только после этого он начал осознавать, что был в полной безопасности.

«Марш домой», — почти беззвучно скомандовал Саша Малышу, когда шел рядом с Петром. Они решили вывести Волка на ровный участок земли, туда, где можно было вновь ехать по дороге. «Отправляйся домой, Малыш, успокой Ивешку, сообщи ей, что все в порядке…"

Но Малыш, упрямый, как и все, явившееся из волшебного мира, настойчиво продолжал оставаться с ними, может быть с целью добиться еще колбасок, а может быть по желанию Ивешки или его самого — Саша не знал этого наверняка.

— Не могу понять, что это случилось с ним, — заметил Саша. — Не могу понять, что происходит. Малыш не хочет слушаться, или не может, не знаю. Все идет не так, как надо, за исключением, может быть, вот твоих поисков.

— Слава Богу, что ты сделал это, — пробормотал Петр, и чуть помолчав спросил: — А что с этим проклятым банником?

Саша покачал головой.

— Не знаю. Он появился вскоре, как ты уехал, и я не знаю, почему. Я надеялся, что он может помочь.

— Помочь в чем?

Иногда Петр вопросы, которые задавал Петр, казались чрезвычайно ясными и четкими, а сашины собственные ответы были до глубины дурацкими.

— Я право, не знаю. Он только неожиданно объявился, как раз почти в то самое время, когда все остановилось…

— Что ты имеешь в виду, когда говоришь — остановилось?

— Вещи. Люди. Все они как бы остались там. — Он не совсем был уверен, как обычные люди ощущают тот мир, который повседневно окружает их. Он только думал, что знает. Так, по крайней мере, ему показалось однажды, прежде чем он встретился с Ууламетсом и только начал пользоваться своим колдовским даром, доставшимся ему от рожденья. Однако позже он засомневался в том, что знает хоть что-нибудь не только про обычных людей, но и про самого себя. — Например, прямо как сейчас: словно наблюдаешь за качающимися деревьями, но не слышишь шума листьев.