Сотник из будущего. Балтийский рейд - Андрей Булычев Страница 27

Порывистый восточный ветер гнал волну Вотского залива, вспенивая её на гребне. Небо хмурилось и сыпало мелким дождём. Погода на Балтике такая непредсказуемая, и даже летом она меняла своё настроение, словно капризная женщина, то одаривая моряка своей солнечной улыбкой, то хмурясь и заливая его слезами дождя, а то, бросаясь на суда и корабельные снасти, с воем ветра дав приступах ярости. Вот и сейчас, сидя в своей качающейся каюте, командир восточного крыла датского королевского флота Эрик Могенсен в сотый раз перебирал и обдумывал все те сведенья, что поступили к нему в ближайшее время и заставили лично возглавить общий выход в море.

Сначала патрульным судном издали были замечены дымные сигналы береговых дозоров, которые сообщали, что через Неву в сторону залива двигаются какие-то суда. Затем действительно были замечены силуэты двух быстроходных русских ладей, что проскочили по южной стороне залива, в сторону Нарвы, и пропали, как не пытались их обнаружить посланные в погоню дозорные.

А три дня назад и с самой Нарвы по морю прилетела весть о нападение больших конных сил русских, и о гибели в том бою самого коменданта крепости да командира латной кавалерийской сотни в придачу.

По словам вестников, русских было никак не меньше тысячи, а ещё с ними шло несколько сотен степной конницы. И как бы героически не бился с ними благородный комендант Хаген Ларсен и все остальные отважные датские воины, но большая их часть сложила головы в том жарком бою, перебив, правда, при этом без счёта русских варваров. И что вскоре всю эту орду можно будет уже ждать под стенами самой Ревелькой крепости.

Вчера же и вовсе в Ревельскую бухту влетела ладья, прибывшая из русского Новгорода, спешащая с посланием от находящего там Ингвара Кнута. И весть в ней была одна:

«Большое русское войско идёт речным путём к Новгороду, где к нему присоединятся ещё много ладей с воинами для прорыва в Восточное море. Ожидать их можно будет через две-три недели».

Вот теперь-то всё и сложилось в голове у морского начальника! Русские всеми своими силами начали против них боевые действия, и спешат они на помощь своим союзникам – немецкой Ганзе. И как не просил его герцог Эстляндский Кристофер усилить сухопутные силы перед вторжением русской конницы, ответ у Эрика был один: «Приказ короля – утопить русский флот в заливе, не допустив его в открытое море»!

А для этого было нужно стянуть все силы в один кулак и ждать наготове подхода противника. Более тридцати больших военных судов находилось уже в узком заливе, растянутых в неровную линию, с ними было ещё полтора десятка быстрых ладей, да и ещё на подходе были приличные силы, стягиваемые сюда срочно с других участков. Оставалось только ждать этих русских, которые, по уму, вряд ли должны были пока сюда сунуться на своих утлых судёнышках, и, похоже, именно сейчас пережидавших эту непогоду где-нибудь в заводе на тихой реке.

Но бдительность терять было нельзя, и Эрик крикнул вестового: «Сигнал всем кораблям! Усилить наблюдение! Уменьшить расстояние между судами! Будем уменьшать ячею на сетке. Нам тут любая рыба сгодится!»–и улыбнулся такому удачному сравнению.

– Ну что, атаман, самое время подходит нам в Варяжское море прорываться,–обратился к Сотнику старшина ушкуйников Радята Щукарь, стоя на качающейся палубе главного когга. Он снова облизнул палец и поднял его над головой. Точно так же, как по команде сделали и капитаны коггов Михаэль, Дитрих, и Курт со своим братом Зигфридом.

– Я, я, гуд! Ветер с норд остен (северо-востока), он всегда несёт дождь и холод с туманами, и не редко бывает долгим. А это как раз то, что нам нужно,–озвучил общую мысль капитан с «Коня». И остальные ганзейские капитаны дружно закивали, поддерживая сказанное.

– Ну что же, тогда действуем, как и условились, по нашему плану,–согласился с ними Сотник, –Варун Фотич, твой выход! Начинайте!

И вниз по Неве унеслись две ладьи с пластунами.

Все дозоры датчан по берегам реки и ближайшему побережью были давно уже определены и взяты на контроль. Не зря две седмицы подряд пластунская полусотня всё там на пузе исползала да «в каждую мышиную норку и беличье гнездо заглянула». Уже даже имена и клички датских сторожей чуть ли не наизусть вызубрили. Так что, оставалось только обезвредить все их три поста по пять человек в каждом, а уж дальше путь был свободен.

Онни с одним из карельских десятков достался тот первый, что был на самой реке. К огромной прибрежной сосне, где в густом верхнем ярусе была устроена смотровая засидка, ползли звеньевой Калева и двое молодых парней из его рода Микко и Васси.

Маленькую землянку, обустроенную в паре десятков шагов от засидки, окружали остальные восемь разведчиков во главе с самим прапорщиком. Арно, обученный лесной службе пёс карельского взвода, чуть привстал и, молча оскалившись, вытянул морду в сторону прикрытого шкурой входа. Шерсть на его рыжем загривке топорщилась. Что-то сейчас очень настораживало собаку.