Экстрасенс разбушевался - Анатолий Дроздов Страница 27

– Рада приветствовать вас, Мария, – отозвалась бывшая пациентка. – Меня зовут Зулема Мария Ева Менем. Можно просто Зулема.

Хм! А как же Анна? Этим именем она представлялась в Минске. Вот ведь конспираторы! Если правильно понял, перед нами дочь президента. Вот почему нам выдали аргентинские паспорта.

– Вы красивы, сеньора Мария, – сказала Зулема. – Не удивительно, что муж вас так любит. Я это поняла еще в Минске. Идемте, познакомлю вас с гостями.

И мы пошли. Я пожимал руки, говорил «очень приятно» по-испански (несколько нужных фраз прочел в путеводителе), и Зулема тащила нас дальше. Энергия из девушки просто фонтанировала. Гостям она представляла меня знаменитым целителем, чей дар признан в Германии. Упоминание этой страны производило впечатление, на меня смотрели с уважением. Передо мной, как в кино, мелькали лица, смокинги, мундиры, вечерние платья и украшения на шеях и в прическах женщин. Зарябило в глазах. К счастью, объявили выход президента.

Карлос Менем вошел в зал быстрой, пружинистой походкой. Смуглое лицо, бело-голубая лента через плечо. Невысок, но строен. Кого-то он мне напоминал. Присмотревшись, понял – Хулио Иглесиаса. Хотя Менем вовсе не испанец, родился в семье сирийских эмигрантов-мусульман. В юности перешел в католичество. Это я узнал от Алонсо. К президенту мой водитель относился с уважением, часть которого перенес на нас с Викой, когда узнал о приглашении на прием.

– О! Это большая честь, сеньор, – сказал, поклонившись. – Я счастлив, что вожу таких людей.

Между тем прием шел своим чередом. Менем толкнул речь, из которой я не понял ни слова, затем вышел священник в кардинальском облачении, прочитал короткую молитву и благословил народ на пасхальную трапезу. Народ отправился вкушать, ну, и мы с остальными. Столы накрыли а-ля фуршет, было много мяса, разнообразных закусок и фруктов. Мы с Викой дегустировали блюда, благо, не препятствовали. Зулема нас оставила, убежав по своим делам. Так что ели. Периодически застолье прерывалось тостами, мы с Викой поднимали бокалы вместе с остальными и делали по глотку. Я – большой, жена – крохотный. Она больше налегала на закуски. Застолье подходило к концу, когда к нам подошел Серков. Ранее я его в зале не наблюдал.

– Ненадолго заберу вашего мужа, Виктория Петровна, – сказал, поздоровавшись. – Его хочет видеть один человек. Не скучайте, мы быстро.

Серков отвел меня кабинет, где я, к своему изумлению, разглядел президента. Не заметил, когда он слинял из зала. Вблизи Менем уже не походил на Иглесиаса – слишком крупные черты лица. Да еще нелепые полубачки на щеках…

– Буэнос ночес, сеньор президент! – поклонился я.

– Рад приветствовать вас в своей резиденции, – перевел Серков ответ Менема. – Хочу лично поблагодарить вас за дочь. Вы вернули ей не только зрение, но и жизнь.

Он протянул мне руку. Я ее с удовольствием пожал.

– В свою очередь хочу поблагодарить вас за аргентинские паспорта, – сказал в ответ. – Они нам здорово помогли.

– Серхио говорил, – кивнул Менем. – В Германии до сих пор гадают, куда вы улетели. Думают, что в США, – он улыбнулся. – Я рад, что выбрали мою страну. Надеюсь, она станет для вас новой Родиной, как некогда для моих родителей. У меня к вам просьба, сеньор. Мы не афишировали предоставление аргентинского гражданства вам и вашей супруге, но теперь об этом узнают. О причине – тоже. Как у любого политика, у меня есть враги. Они непременно попытаются разыграть эту карту. Гражданство в обмен на исцеление дочери президента – повод обвинить в решении личных проблем за счет государства. Но! – он поднял вверх палец. – Если вы поможете аргентинским детям, злые языки умолкнут. Что скажете?

– Согласен, сеньор президент, – поклонился я. – Но потребуется разрешение на практику.

– Серхио займется, – он указал на Серкова. – До свидания, сеньор Родригес!..

– С кем ты говорил? – спросила Вика, когда я воротился.

– С президентом.

Глаза у нее стали большими.

– Просил меня заняться аргентинскими детьми, – пояснил я.

– Правильно, – подтвердила Вика. – Отдохнули – пора и за работу. Заодно и денежек заработаем, а то только тратим.

Хозяйственная она у меня…