Корректировщик. Остановить прорыв! - Георгий Крол Страница 27

Да, я там много наговорил. Часть они вряд ли поняли, такой жаргон появится лет через сорок. Как у того боцмана из Новикова-Прибоя: в бога, душу, мать и тринадцать апостолов поимённо. Но общий смысл уяснили. Слегка успокоился, но рассказ продолжил. Это же я хоть что-то вижу, а остальные как в гробу. Пусть этот гроб и спасает нас раз за разом. Так что пусть послушают, только эмоций чуть убавил. Всё-таки командир, неудобно как-то. Хм, если судить по довольной физиономии моего ординарца, авторитет я не только не уронил, но ещё и прибавил.

В принципе, понятно. Интеллигентный лейтенант, эрудит и полиглот – это не совсем то, что нужно для спокойствия русского солдата. А тут совсем другое дело: командир может по-немецки, а может и на родном командном, он же матерный. Значит, свой, значит, не подведёт. А «лаптёжники», сваливая бомбы куда попало, уходили к себе. Наши ястребки, если не ошибаюсь, поликарповские «И-185», доклёвывали их на ходу.

Про трофейный танк и его новый экипаж я вспомнил только тогда, когда Елагин доложил о прибытии.

– Ну, как там, Иван Митрофанович? Успели что-нибудь?

– Так точно, товарищ лейтенант. Комиссар – настоящий танкист, всё с одного разу понимает. И механика нашёл, из артиллеристов. Тягач водил. Не самый, конечно, знающий мехвод, но сумеет. И башнёр тоже ничего. А стрелок-радист вообще хороший. В рации, может, и не очень, но стреляет знатно.

Ишь ты, уже и заговорил мой зампотех как танкист: мехвод, башнёр, стрелок-радист. Молодец, комиссар. Отправил его вниз, к дизелям и фильтрам, а сам начал вызывать Рамона.

– Тигр, Тигр, здесь Кит. На связь.

Повторить пришлось раз пять, пока мне ответили. И первые слова, которые я услышал, предназначались точно не мне.

– …свой будешь давить, пока не научишься! Аккуратно и быстро! Кит, Тигр на связи.

– Тигр, переключи связь на себя. А его дело только следить, чтобы рация работала.

– Понял, Кит.

– Как обстановка?

– Замаскировались. Опознавательные знаки сменили. Отрабатываем действия экипажа в бою.

– Молодцы. Видел, как наши «лаптёжников» и «мессера» гоняли?

– Видел, командир. Vista maravillosa! ^[9]

– Но времени, сам понимаешь – En absoluto! ^[10]

– Entiendo el comandante ^[11].

– Всё Тигр, конец связи.

– Связи конец.

Вызвал Белого, обговорил с ним свои вчерашние выводы. Подумали и решили, что если не занимать позиции по гребню, а остаться на старых, то АППК они вполне прикрывают. Что нам и нужно. Вызвал левофланговый ДОТ, объяснил обстановку его командиру. Приказал сложить к выходу часть ящиков с патронами к пулемётам. При отходе постараться унести с собой как можно больше. Отходить, если возникнет угроза, что их отрежут.

Не знаю, сколько времени нас должны были бомбить, но неожиданное появление нашей авиации спутало немцам все планы. В очередной раз. Хотя и ненадолго. В 7.00 началась артподготовка. Били по нам больше часа, причём весьма плотно. Правда, лично нам навесной огонь особо не мешал. Маскировку попортил, но нас и так уже разглядели. У пехоты тоже было терпимо. Несколько раненых, один убитый. Тяжёлое оружие убрали. Что интересно, так это интенсивность обстрела новых окопов на гребне. Видать, ассы люфтваффе наябедничали.

И огромное им спасибо. Эти позиции были практически пусты. Несколько наблюдателей да и всё. А били немцы в основном туда. Пока они тратили снаряды, я на карточке огня отмечал те места, где возились вчера немецкие эвакуаторщики. А потом знакомил с этими данными Зимина и Долохова. В 8.30 войска Клейста пошли на решительный приступ.

Немцы шли густыми цепями. Они нас что, за полных идиотов держат? К воде они могут подойти на отрезке берега метров в сто. Примерно посередине этого пространства расположен мост. И его плотно держит наш ДОТ. Так чего они нам демонстрируют? На понт берут? Позади цепей пехоты двигались танки. Время от времени один из них останавливался и стрелял. Не, несерьёзные они ребята.

Наш берег молчал. Орудия ДОТа уже были готовы к бою и наведены, два оставшихся пулемёта тоже. Третий, установленный на колёсный станок, уже устанавливали в небольшом окопе полного профиля на четырёх человек. Расчёт и двое бойцов в прикрытии. У обоих СКС и немецкие автоматы для боя накоротке. У пулемётчика, кстати, артиллерийский «Парабеллум» в качестве личного оружия, а второй номер тоже со «шмайсером».

Немцы дошли до берега и затоптались. Склон довольно крутой, просто спуститься нельзя, особенно ожидая, что мы откроем огонь. Тем временем подошла и вторая цепь, на подходе была третья. А мы молчим. Видимо, немцы были уже учёные, так что по-наглому не полезли даже теперь. И готовились тщательно: в каждой группе солдат несколько человек начали забивать колья и вязать к ним верёвки. Что, умники, решили так спускаться? А дальше?

Дальше часть танков резко набрала скорость – посмотрим, чего задумали. Ага, направляются к помеченным машинам. Ну, понятно, кроме эвакуации битой техники это расчистит проход к переправе. Чего они не знают, так это того, что их-то мы и ждём. Вот первые машины подошли к целям, спрятавшиеся технари быстро цепляют тросы.

– Орудия, огонь!

Первые два «эвакуатора» получили по бронебойному в борт и замерли. Этих давно держали на прицеле. Дальше было не так картинно, но эффективно – выстрел-два – и очередной стальной гроб. Пехота наконец сообразила, что «кавалерия» задерживается. А на цирк с канатами мы не реагируем. Выхода у неё не осталось, и куча народу бросилась вперёд, к переправе. На доступном для спуска участке берега началось столпотворение. Спасибо, как раз в тему!

– Пулемёты, огонь!

Через тридцать секунд Босх, со своими сценами страшного суда, мог считаться иллюстратором детского журнала. Два крупняка с полутораста метров по людям на открытой местности – это жутко. Месиво получилось то ещё. Немцы бросились прочь от берега. Далеко, правда, не убежали. Оставшихся в живых их командиры стали собирать под прикрытие битой техники.

А этой самой техники заметно прибавилось. Я вижу семь машин, судя по пыли и дыму, ещё парочка сумела убраться восвояси. Молодцы пушкари.

– Прекратить огонь.

Интересно, долго будет длиться передышка? Нет, недолго. В воздухе снова завыли тяжёлые снаряды.

– Закрыть заслонки.

Загудели движки гидроприводов. Хорошая это вещь, в старых сооружениях заслонки были на тросах, и это самое уязвимое место. Достаточно перебить один из них – и всё, амбразура открыта. И можно попытаться разбить орудия прямой наводкой с острого угла, где для нас мёртвая зона. Хотя от этого горя мы прикрыты ещё и рекой. А снаряды как-то редко падают, не к добру. Не думаю, что у немцев проблема с боекомплектом. Хотя… Было бы неплохо.