Звёздные Войны. Battlefront II. Отряд «Инферно» - Кристи Голден Страница 27

Иден вырвала руку и сжала кулак:

— Тарвин... что ты сделал?

Ему было не по себе, что пришлось ее обмануть, но это было ради ее же блага.

— Я записал наш разговор и только что переслал коммандеру Удраю.

Иден вскочила на ноги, опрокинув стул. С безумным видом она огляделась по сторонам, словно загнанный зверь. На фоне музыки был слышен характерный топот солдатских сапог.

Тарвина захлестнуло дурное предчувствие. Коммандер Удрай сказал, что он сам придет сюда и отведет Иден к специалисту. Чтобы поговорить. Исцелить ее. Зачем здесь штурмовики? Он тоже поднялся, шагнул вперед и поднял руку:

— Минутку, парни, тут произошла ошибка. Мы с Иден идем к коммандеру Удраю. Как раз собирались уходить.

— Отойдите в сторону, лейтенант Ларика, — донесся отрывистый голос штурмовика, шагавшего впереди. — Капитан Иден Версио, вы арестованы за подстрекательство к мятежу. Пожалуйста, пройдемте с нами.

Рука Иден все еще была стиснута в кулак. В этот ужасный и великолепный момент Тарвин честно думал, что она не сдастся без боя. Затем медленно, с заметным усилием, Иден разжала ладонь. Она не сопротивлялась, когда двое штурмовиков встали по бокам и надели на нее наручники. Они взяли ее за предплечья бронированными пальцами и выпроводили из помещения.

Уже в дверях Иден обернулась. Ее взгляд, полный боли и обиды, вонзился в самое сердце, словно бластерный разряд.

— Лейтенант, — сказал оставшийся штурмовик. Пальцы крепко сомкнулись вокруг локтя Тарвина. — Нужно, чтобы вы прошли со мной.

Глядя в черные глазные проемы безликого шлема, Тарвин почувствовал, как кровь отхлынула от его лица.

«Что ты сделал?» — спросила Иден.

В самом деле, что?

— Дочь известного адмирала и сотрудника Имперской службы безопасности Гаррика Версио и знаменитой художницы Зихей Версио, возможно, предала нашу славную Империю, — рассказывал голожурналист Элтон Касл. В его бархатном голосе сквозили подобающие нотки ужаса. — Существует запись, на которой капитан Иден

Версио хулит Империю и подстрекает к насилию, очерняя храбрый персонал «Звезды Смерти», который погиб, тогда как сама она благополучно спаслась. Это плохо вяжется с поведением заслуженного капитана в прошлом, но слова говорят сами за себя. Иден Версио незамедлительно предстанет перед трибуналом. Обязанности прокурора будет исполнять герой Империи адмирал Наша Гарван, тогда как должную правовую защиту в соответствии с уставом Имперского флота обеспечит дроид-юрист НМ-12.

Лейтенант Жа Икей, адъютант адмирала Гаррика Версио, смотрел репортаж, бессознательно и очень непрофессионально разинув рот от удивления. Затем он сглотнул и расправил габеровый китель. Следовало доложить адмиралу, и Икей сомневался, что новость его обрадует.

Впрочем, долг есть долг.

Когда Икей без стука ввалился к Версио, тот вкушал пищу: обед адмирала состоял из бифштекса, разноцветных жареных овощей и куска хлеба с орехами куа.

— Сэр, — хриплым, сдавленным голосом начал лейтенант. — Ваша дочь...

Молодой человек осекся, увидев, что начальник смотрит ту же передачу.

Не оборачиваясь, Версио поднял руку Икей закрыл рот и сделал несколько глубоких вдохов, пытаясь справиться с волнением. Происходившее, несомненно, было самым страшным скандалом в биографии адмирала.

Оба смотрели на изображения Иден, сменявшие друг друга на экране. Иден в наручниках. Иден в кольце штурмовиков. Разъяренная толпа, рвущаяся к молодой женщине, которую грубо запихивают в челнок. Лишь когда Касл заверил зрителей, что Голосеть «продолжит следить за развитием этой шокирующей истории», адмирал промокнул рот тонкой салфеткой и, так и не обернувшись, произнес:

— На краю моего стола лежат планшет и персональный голорегистратор. Полагаю, сейчас на вас набросятся репортеры. Планшет предназначен для вас, голограмма — для них, и это все, что вы им на данный момент предоставите. Напоминать, что больше вы никому ничего не скажете без моего прямого распоряжения, было бы излишне.

Икей потрясенно заморгал. Проклятье, адмирал был просто образцом хладнокровия и самоконтроля. Лейтенант смутился, вспомнив свой приступ паники.

— Так точно, сэр.

— Благодарю. Это все.

Хотя это был приказ удалиться, Икей задержался:

— Сэр... не нужно ли вам чего-нибудь?

— Если мне что-нибудь понадобиться, я попрошу, — спокойно ответил Версио. — И вот еще что, Икей.

— Сэр?

— Больше никогда не входите в мой кабинет без стука.

— Есть, сэр. Прошу прощения, сэр.

Дверь за пристыженным лейтенантом закрылась. Версио вернулся к своему обеду, продолжая смотреть «экстренные новости». Когда прокрутили запись Тарвина, наложенную на кадры закованной в наручники Иден, которая прятала лицо, адмирал слегка улыбнулся.