Звездный час  - Николай Эдельман Страница 27

Причиной тому, вероятно, было повисшее над морем огромное облако, похожее на растрепанные космы белокурой валькирии. Озаренное закатным солнцем, оно само наливалось изнутри огненным сиянием, которое ложилось на морской простор зловещими оранжевыми пятнами. Море с каким-то свирепым ожесточением набрасывалось на опустевший берег, обрушивая на россыпь белой гальки разлохмаченные гривы волн. И, лишь отвернувшись от моря, можно было ощутить безмятежность, навеваемую посиневшими склонами горной чаши. По ее острому гребню курились маленькие белые клецки облачков, похожие на кустистые седые брови, а ниже золотилось разбросанное по амфитеатру скопление дворцов и лачуг, ненадолго явившееся взору во всей красе перед тем, как пропасть в стирающем краски сером сумраке.

По пропеченной земле ползли тени, медленно, но верно сливавшиеся в единый покров, чтобы ненадолго утвердиться во владениях дня. Над входами в ресторации зажигались первые цветные огоньки, тонущие в зелени трельяжей, и даже звуки городской жизни: гудки автомобилей, шорох шин, стук каблуков – смягчались, становились таинственными и вкрадчивыми. В их строй все чаще врывалась музыка – не механические излияния динамиков, а бойкие синкопы джаз-бандов или басовитая медь духовых оркестров. Подсвеченные афиши вступали в борьбу за сердца и кошельки, обещая то Вертинского, всего один концерт проездом в Одессу; то сегодня и ежедневно в Зеленом театре звезд Художественного театра Хмелева, Яншина, Станицына в прославленной драме «Турбины»; то новый цветной боевик с Невиллом Синклером; а то и вовсе что-нибудь экзотическое: сеанс одновременной игры маэстро Алехина или лекцию писателя Казарцева «Грозит ли нам вторжение марсиан?». Обе столицы, да и провинция, спешили преподнести свои богатства временным обитателям крымских отелей и пансионов, пресыщенным морскими и солнечными ваннами.

Добраться до места, где Скромнова вроде бы видела Левандовского с Шахматовой, оказалось непросто. Так уж была устроена эта улица, что быстро миновать ее витрины, оформленные сведущими в своем деле декораторами, не была в состоянии ни одна уважающая себя женщина. Пусть охваченная войной Европа завела у себя моду на белье из парашютного шелка и рисуемые прямо на ногах стрелки чулок, парижские дома моделей, как и в мирное время, трудились вовсю, словно тяжелая поступь истории была им нипочем. И как Лиза ни спешила, она ничего не могла поделать со своими спутницами: неодолимый зов моды манил актрис, беспардонно пробуждая в них женское естество.

Лиза волей-неволей замедляла шаги, когда Скромнова с Грановской прилипали к очередной витрине, за которой красовались то коктейльное платье цвета соль-ферино с вышивкой из стекляруса, то накидка из кружев шантильи, то вечерний наряд с рукавами жиго. А потом заводили спор о том, идут ли к нему выставленные за соседним стеклом туфли из замши с аппликациями из серебряной кожи. А в следующем магазине уже сама Лиза засматривалась на сумку с фермуаром из стразов, которую было бы неплохо купить взамен похищенной. И чтобы внутри лежал менандьер в атласном конверте… Глаза разбегались при виде коробок пудры, тюбиков губной помады, духов от Скьяпарелли, Коти, Ланвэн и Пату и, конечно, шляпок, даже Лизу заставлявших забыть о цели экспедиции.

– Ну, вот еще, что это за сад на голове? – ворчала Скромнова, заметив, что вторая Лида рассматривает шляпку из синей соломки, украшенную целым цветником. – Нас на такую дешевку не купишь! А тебе вот что нужно! – указала она на шляпку-таблетку цвета ивуар с эгретом из страусиного пера, будто прямиком сошедшую со страниц «Мари-Клэр». Очень хороша была и соседняя шляпка от Магнэна, с отделкой черным аграмантом…

Но та же Грановская первой опомнилась, отрываясь от изучения головных уборов:

– Мы их здесь видели! Вон это платье висит! И название то самое – помнишь, Лид, мы еще смеялись? – прибавила она, кивнув на вывеску с надписью по-русски и по-французски, сделанную старомодным шрифтом в стиле венского Сецессиона: «Мадам Писк. Моды».

Лиза, разом стряхивая с себя созерцательный гипноз, толкнула стеклянную дверь магазина. Тихонько звякнул колокольчик. Из глубин зачарованного царства, где на плечиках лепестками диковинных цветов распустились платья самых немыслимых фасонов, спешила хозяйка.

– Елизавета Дмит… – всплеснув руками, пустилась она в заученный бессвязный лепет. – Лидия Никол… Какая честь!.. Чем могу быть полезна?

Навстречу клиенткам высыпала стайка сирен-чаровниц, готовых вскружить им голову и околдовать зрелищем своих сокровищ. Но Лиза, твердо намеренная не тратить времени впустую, сразу же перешла к делу, осведомившись у хозяйки:

– К вам с час тому назад не заходила госпожа Шахматова?

– Зинаида Андреевна? – Хозяйка была сама услужливость. – Как же, заходила. С полковником Левандовским они были, выбирали ей костюм для маскарада. Она уж не первая сегодня, полгорода к господину Бондаренко идет. Не соблаговолите ли посмотреть? Мы и для вас что-нибудь найдем…

Маскарад, да еще в логове у самого Бондаренко! Конечно, она его туда потащила! Темнота, шум, толчея, все в масках – идеальная возможность избавиться от человека так, что никто этого не заметит! Бог знает каких усилий Лизе стоило не моргнув глазом ответить так, будто никаких других слов от хозяйки она и не ждала:

– Костюм? Само собой! Мы с Зинаидой Андреевной как раз хотели вместе принарядиться, да только я припозднилась…

– Лилька, так ты вроде не собиралась?! – изумилась Скромнова.

– Кто не собирался – я не собиралась? – делано возмутилась Лиза. – Да я про себя уже давно все решила! Лида, – обратилась она к Грановской, – если ты в самом деле на бал не пойдешь, я возьму твой билет. А ты, Лидка, – добавила она вполголоса, – не переживай за меня. Никого я ни к кому не ревную, никакой мелодрамы не будет. Что мне, повеселиться нельзя, что ли? Чем я хуже других?

– Что же мы это в последний момент спохватились… – вздохнула Скромнова. – Одели бы тебя субреткой или Коломбиной… Ну ничего, сейчас соорудим какой-нибудь тюрбан и шаровары, нарядим одалиской, и все мужчины будут твоими!

– Вот еще, к чему все это? – фыркнула Лиза. – Мне бы что-нибудь простое, лишь бы остаться неузнанной и из толпы не выделяться.

Меньше всего ей хотелось быть одетой какой-нибудь принцессой из Шангри-Ла в тот момент, когда, быть может, понадобится срочно скрываться. Нет уж, обычное платье будет как-то понадежнее.

– Вы-то, Елизавета Дмитриевна, всегда из толпы будете выделяться, тут уж ничего не поделаешь, – попыталась польстить ей хозяйка.

– И правда, Лилька, куда ты свои волосы денешь? – заметила Скромнова. – Тебя по ним за версту узнают.

– А парики для чего придумали? – возразила Лиза. – Найдется листок и ручка? Пошлю записку Маргарите Самуиловне, – назвала она имя знакомой костюмерши с кинофабрики, – пусть она достанет мне черный парик и маску. Перевоплощения – наш хлеб, верно, девочки?

Наказав Скромновой поймать такси и отправить с таксистом записку для костюмерши, Лиза занялась костюмом. Перебрав гору вечерних нарядов, она выбрала в меру броское и в меру строгое платье в пол из темно-пурпурной, почти черной, шелковой тафты, в глубине которой, подобно звездам на ночном небе, приглушенно посверкивали искры.