Бесконечная жизнь майора Кафкина - Александр Шушеньков Страница 26

«Да, здесь она права, – подумал Розе. – Действительно, Титов – зануда редкостная. Скотина, если разобраться!»

– Просто Антон никогда не был женат, – ответил он.

– Но ведь и вы не были женаты? – осторожно спросила Ксения. – Однако вы совсем другой.

Розе перестал вытирать колбу и отложил ее.

– Был женат, но недолго. Рита умерла при родах. И ребенок.

– Извините, – смутилась девушка.

– Тогда я и задумался о бессмертии. Это стало стимулом, так сказать, к моим исследованиям.

Ксения помолчала, а потом добавила:

– Наука требует жертв, говорит Титов. Это он про животных подопытных. Не могу я привыкнуть к этому, Борис Ефимович. Даже мышей с крысами жалко. А он только усмехается. Мы, говорит, муфельные печи всегда для подопытных кроликов использовали.

Розе развел руками:

– Это распространенное явление.

– Кошмар! А шимпанзе, говорит, существуют для того, чтобы ставить на них опыты.

– Он исследователь, – ответил Розе. – Конечно, не без странностей. Но вспомните: многие ученые были чудаками.

Эти слова не удовлетворили Ксению. Титов явно не относился к безобидным чудакам.

– Он намекал, что ему нужны особые условия для опытов, – произнесла она.

– В каком смысле?

– Говорил, что для проведения точного анализа генома тардиградов вариеорнатис ему срочно нужны опыты с шимпанзе. Надо, мол, вас убедить, что стоит внести корректировки в график исследований.

– И давно вы говорили с ним на эту тему? – насторожился Розе.

– В самом начале моего пребывания здесь. А потом он вообще все в шутку обратил. Мол, что тихоходки, что обезьяны, все они созданы Богом лишь для опытов во благо человечества.

– «Благо человечества», – повторил Розе. – Я до сих пор не понимаю, в чем оно?

– Ну, мы же хотим осчастливить людей бессмертием?

– Принципиальный вопрос: достижимо ли это в отношении одного конкретного человека? Задача крайне интересная с биологической точки зрения, хотя существует еще и философский аспект.

– Вот именно, – с живостью откликнулась Ксения. – Еще Платон задавался им. А индусы выдвинули идею сан-сары, круговорота, когда бессмертие человека становится некоей условностью. Я, когда изучала программирование, вообще пришла к выводу, что вся жизнь на Земле – некая программа, созданная суперпрограммистом. Впрочем, об этом и Станислав Лем писал…

– Меня один мой товарищ из Ирана познакомил когда-то с Авестой, учением Заратустры, – ответил Розе. – А этот господин также интересовался вечной жизнью.

Правда, там говорилось о снадобье из отжатого сока эфедры, молока и воды, которое должно было готовиться во время чтения молитв. Думаю, что относительно бессмертия человечества в целом мы можем не волноваться: не нам это решать, не от нас это зависит. Природа, ваш «суперпрограммист» и эволюционный процесс все расставят по местам. Хотя, смотрите: парниковый эффект, температура на Земле растет, избыток углекислого газа в атмосфере. Изменение распределения осадков уже привело в тропиках к снижению урожайности кукурузы и пшеницы. Там резко увеличилось число насекомых-вредителей. Они заселяют области, в которых раньше не жили, и растения не способны от них защищаться!

– Я обязательно скажу об этом деду. Он ведь добрый, хотя некоторые и считают, что злой. Бабочек любит. Может быть, надо будет в нашем Фонде создать еще одно направление, которое бы стимулировало генетические исследования в области защиты растений?

– Это было бы очень здорово. В десятых годах очень большой вклад в это дело внес богатейший человек того времени Билл Гейтс через свой Фонд. Думаю, Юрий Ильич и здесь окажется на высоте.

Ксения вздохнула:

– Вот только последнее время мы с ним редко видимся. Он перестал сам со мной связываться, да еще, когда я пытаюсь ему звонить, редко отвечает. Наверное, возраст сказывается. Ира, ну, то есть секретарь Яровая, говорит, что сама удивляется. Мол, текущие биржевые дела он почти забросил. И со здоровьем странности.

– Что ж вы хотите? Организм, к сожалению, слабеет.

– Да, конечно, – с некоторым сомнением произнесла Ксения. – Только у него не обычные проблемы. У стариков новые зубы не растут.

– Простите? – не понял Розе.

– Ира говорит, что прилетал зубной хирург из Израиля, делал операцию деду. Удалял искусственные зубы-имплантанты, потому что те стали мешать режущимся новым.

– Ого!

– И парик перестал носить, потому что волосы отрастают. Раньше каждое утро до обеда сидел и смотрел котировки, движение акций, анализировал с ней доходы, советовался. Последние несколько недель стал на себя не похожим. Часто просто уходит в бункер и говорит ей, мол, ни с кем не соединяй.

– Бункер?

– Подземное сооружение, – пояснила Ксения. – Он даже мне и маме не рассказывал, что там находится.

– Ну, у всех свои странности, – улыбнулся Розе. – Я, вот, например, тоже имею объект, куда не допускаю посторонних.

– Что за объект? Мне тоже нельзя знать?

– Шучу. Вам можно. Объект этот – обычная комната, где я слушаю музыку. Понимаете, настоящую музыку лучше всего слушать в одиночестве, закрыв глаза. Бетховен. Бах. Вагнер. Садишься, включаешь проигрыватель и понимаешь: великая музыка – это и есть Бессмертие.

– А еще стихи. Вы любите стихи? – осторожно поинтересовалась Ксения.

– Да как-то, знаете, не особенно. Больше научную литературу изучаю.

– А зря. Почитайте Цветаеву, например.

– Хорошо. Непременно прочту, – ответил Розе и впервые за весь разговор посмотрел Ксении прямо в глаза.