Испытание временем - Виталий Храмов Страница 26

Я пожал плечами – как знаешь. Моё дело предложить.

Витязь встал, перекрестился на солнце, повернулся лицом к стене дымов, стал ждать. Мне тоже ничего другого не осталось, кроме как ждать.

Ждали мы недолго. Земля начала слегка подрагивать, потом всё ощутимее и ощутимее. И вот уже стал слышен топот тысяч ног, поднимавших тучу пыли. Степь потемнела от людской волны, захлестнувшей просторы подобно приливу.

Витязь спокойно смотрел на это нашествие, и я – смотрел с любопытством и полным спокойствием. Просто я не верил в реальность происходящего. Я же был в «сказке». Мне было безумно интересно увидеть легендарных персонажей древнейшего эпоса – пёсьеголовых.

По старинным, почти забытым мифам была грандиознейшая война на истребление между людьми и пёсьеголовыми, которые по этим самым мифам – людьми не считались. Почему не считались? В сказках это упоминалось как само собой разумеющееся, но за давностью лет это «само собой» утерялось. Единственное, что я понял, что пёсьеголовые – не брезговали есть друг друга, а людей вообще считали деликатесом. Вот и выясним!

– Скажи, эти пёсьеголовые – не люди? – спросил я витязя.

– Уже нет. Оскотинились, – ответил он.

– А как они выглядят?

– Увидишь.

– Сильно от нас отличаются? Они не люди?

– По-разному. Какие – никак не отличишь, а какие – чисто звери. Нелюди. Ворсом поросли, даже дар речи утеряли.

– И как их от людей отличить?

– Спеть попроси. Петь они не умеют. Лаются по-пёсьи. А зачем им молвить? Бога они всё одно отринули, слышать не желают, не то что молву ему вознести.

– А почему ты меня не попросил спеть? Я же тоже петь не умею, – удивился я.

Витязь повернул ко мне голову, одарил пронзительным взглядом глаз цвета льда.

– Повторяй! – велел он. И запел мелодичным речитативом.

Я стал ему вторить. От вибраций его и моего голосов кожа моя сначала пошла мурашами, потом волнами. Я был впечатлён.

Витязь ловко выхватил из колчана стрелу и кинул мне.

– Проткни кожу, – велел он.

Я пожал плечами и воткнул остро заточенный наконечник в предплечье. Кожа под сталью натянулась, но не прорвалась. Я в изумлении убрал стрелу. Остался только красный след.

– Запомнил наговор?

– Запомнил. А что это было?

– Кожедуб. Что, потомки утеряли молву?

– А как ты узнал? Гм-м, а с чего ты взял, что я потомок?

Витязь усмехнулся, отвернулся встречать группу всадников, что плыла к нам по травяному морю. Они налетели, словно стая ворон, закружили вокруг, вытаптывая травостой.

И не увидел я никаких пёсьеголовых. Обычные люди, как я или как витязь. Даже одеты так же, как и мой собеседник.

Одна странность была – все до одного – уважительно кивали витязю. Они были знакомы. Видимо, поэтому они не нашпиговали нас стрелами, не пронзили копьями и не порубали мечами, саблями и секирами. Молча кружили.

Потом круг их распался, пропуская ещё одного человека. Точную копию «моего» витязя. Только над головой его развевался не стяг с трехглавым орлом, а его собственное изображение, на коне, пронзающее копьём змееподобного дракона в пасть.

– Ну, здравствуй, великий княже! – приветствовал всадник с георгиевским стягом «моего» витязя.

– Здрав будь и ты, изменник. Почто привёл орду пёсьеголовых? Над ними царём быть лучше, чем царём людей?

Царь-изменник злобно ощерился, легко соскочил с коня, оказавшись прямо напротив князя, то есть «моего» витязя.

Что-то щёлкнуло у меня в голове, и вспыхнуло озарение, подобно короткому замыканию. Великий князь – правит жизнью людей через своих помощников, князей, подобно современной мне исполнительной власти, а царь – верховный главнокомандующий. И есть ещё и государь – третья голова орла, над ними обоими. В наше время была ещё и законодательная власть, но тут она была не нужна – жили по единому Завету Рода, он же Завет Предков, он же Закон Божий. По традиции. Уклад жизни этот позже именовался – с презрением – традиционным.

– А где дружина твоя, брат, где люди ярые, где войско людское, где ополчение черни? Или ты решил, что один остановишь меня?

Князь молчал.

– Молчишь? Признаёшь правду мою? Не я ли тебе говорил о лени людской? Не я ли тебя остерегал от полного избавления людей от угрозы? Не услышал ты меня. А теперь они не услышали тебя? Не пришли на поле рати? И государя не послушали? И Бога они не слышат, брат! Не хотят они быть людьми! Хотят сытно есть и сладко спать, подобно поросям. И мы с тобой дали им такую жизнь! Свинячью!

– А тьма диких их людьми сделает? – спросил царя князь.

– Нет. Но я – огнём выжгу коросту жира с их душ, сердец и разума. Или уничтожу! Разжирели человеки, обленились. Мы с тобой покончили с войнами, мы с тобой отвадили всех ворогов от Родины, мы с тобой одолели племя Змея, мы изгнали пёсьеголовых с земли Рода. Мы заложили эпоху! Век от Сотворения Мира в Звёздном Храме! Принесло ли это добро люду? Всего век без войн, век мира, Золотой век нашего народа, посмотри, во что они превратились?! Или в сердцах их вспыхнет праведный огонь и очистит разум, или не станет никого! Только зверолюди. И ты знаешь, что я прав, знаешь! Почему встал супротив меня?! Встань рядом, спасём людей от скотства, как спасали от смерти! Вместе, как делали это всегда!

Князь покачал головой.

– Я – опора и надёжа их. То рок мой.

– А мой рок – Потрясатель Вселенной? Пусть так! И я выполню свой урок!

– А я свой!

Воины, царь и князь стали готовиться к бою. Князь – молча, царь всё время засыпал его упрёками:

– Ты всю жизнь свою отдал им. Всего себя.

– Как и ты. Как и Отче. А потом ты ПРЕДАЛ!

– И где они? Те, кому ты живот свой отдаёшь? Кто оценит твою жертву? Кто оценил? Любили ли они тебя за службу твою? Нет. Никто не пожелал разделить твой урок.

– Тебя любят?

– Моя дружина – вот она. Все, до единого! Все разделили мой рок. На всех легло проклятье, но ни один не усомнился.

– Хватит ветер сотрясать, исполним же неизбежное!

– Нет! Сего может не быть! Идём вместе – очистим народ от скверны!

– Я твоих суждений не разделяю. И Путь твой – не верен!

– Брешешь, как пёс шелудивый! Ты так же видишь скверну Чернобога! Брата-то единоутробного не обманешь!