Мститель. Долг офицера - Валерий Шмаев Страница 26

«Санитар» попятился и щелк, осечка. Гнида! Вдруг он падает! Я и движения не увидел, а потом гляжу – ножик, небольшой такой и почти без ручки, из горла торчит, а «Санитар» на дороге дергается. Я такого и не видел никогда. Потом автоматы эти глянул, и действительно в обоих автоматах, что на поляне под руками лежали, сверху патронов две стреляные гильзы. Вот когда он вставить их успел? А собрать когда? Значит, еще с засады на дороге готовился. Получается, что он так нас всех проверял, а не только «Санитара». И еще я теперь «Погранец»! Как он меня так назвал? Прямо влет, а мне нравится. И еду мне всю оставил. Сказал: «Ешь, тебе нужнее», а я и не заметил, как суп в котелке закончился.

Хозяйственный человек на войне всегда останется с прибылью. За вчерашний вечер мы обросли приличным хозяйством, но в первую очередь мне было интересно, что за ящик упер Серж. Ну да, чуйка – вещь великая. Самый настоящий тротил, тридцать два килограмма. Стандартный, кстати, ящик. Его и сейчас так упаковывают. Вот хомяк. Где он его в темноте нашел? Порадовался я и гранатам. Наша сборная команда мародеров надыбала, помимо немецких колотушек, четыре ящика «эфок». Кроме этого, из немецкого нестандарта были пять СВТ, одна из которых была с оптикой. Несуразно короткий пулемет ДП с металлическим почему-то прикладом. Три ППШ, пока не подсчитанное количество патронов, магазины и диски в комплекте. Видимо, немцы тоже намародерили, или им выдали, когда раскулачивали один из наших дивизионных складов. Я знаю, они всю войну наше оружие использовали.

СВТ были сорокового года и немного отличались от той, которая у меня была. Занимаясь в детстве стрельбой, я достаточно много читал историю стрелкового оружия и о происхождении снайперского оружия как такового. Наш тренер был фанатиком стрелковки и вообще считал, что спортсмен должен быть образованным человеком, по крайней мере в своем деле. А постольку-поскольку автоматические винтовки в нашей стране появились перед финской войной, я достаточно много читал и про саму войну, поэтому кое-какие теоретические знания у меня сохранились до сих пор. На СВТ-40 было крепление под оптику, а на СВТ-38, которые были в блиндаже, такого крепления не было, поэтому и пришлось Виталику крепить сошки на «Мосинку». Соответственно, поэтому я и тащил две винтовки. Зато теперь у меня есть две снайперки, а сошки Виталик переставит в пять секунд. Это ему раз плюнуть.

Обозревая все это богатство, я морщился, как кот, обожравшийся сметаны. Немцы порадовали, помимо четырнадцати винтовок, семь из которых мы собрали с трупов, а семь лежало в грузовике, двумя пистолетами, ручником, минометом и двумя автоматами, один из которых я снял с упившегося офицерского холуя. Были еще санитарные сумки, ящики с минами, гранатами и патронами, ракетница с ракетами, наборы для чистки оружия, инструменты, надо потом озадачить Виталика, пусть посмотрит, шанцевый инструмент и много другого снаряжения. Были и продукты, и достаточно много.

Понятно теперь, почему именно у этой машины стоял часовой. Наверное, это взводное хозяйство. Блин, если у них так снабжается простой маршевый батальон, надо озадачиться грабежом проходящих колонн. Если утром я собирался, отдохнув, двигаться дальше, то сейчас, обозревая все это немаленькое хозяйство, понял, что придется задержаться еще на сутки, а то и на двое. С эсэсовцев мы сняли два автомата, два пулемета, четыре пистолета и карабин с водителя грузовика. Нехило прибарахлились. Это я еще продукты не считал, но этим пусть «Старшина» занимается или тот, кого он местным «хомяком» назначит.

Глядя на карту, я пытался сформулировать мыслишку, что недавно у меня возникла, а именно тогда, когда я смотрел на богатства, подаренные нам немцами. Дело в том, что для осуществления диверсионной работы необходимо, помимо бойцов, слаженное и хорошо обеспеченное тыловое подразделение. На двадцать бойцов мне надо от восьми до двенадцати тыловиков. А их надо кормить и одевать, и не месяц, а в течение нескольких лет. Машина с тушняком, которую я удачно отмел на дороге, – это не продукты, а неприкосновенный запас. Значит, основные запасы надо сделать сейчас, в самое ближайшее время. Я собирался это делать позже, тогда, когда буду набирать местных. Но сейчас, имея в наличии десяток хорошо подготовленных людей, можно ускорить процесс формирования отряда и сбора материальных ценностей, а проще говоря, грабежа, пока не прошли маршевые части. Вдобавок надо поискать склады, как немецкие, так и оставшиеся наши, которые немцы пока не вывезли вслед за ушедшими вперед войсками или не раздербанили их на местные нужды.

Подозвав «Старшину», «Четвертого», «Погранца» и Виталика, я разложил карту и рассказал о своих идеях, заодно объяснив, почему мы не можем остаться в этом районе. Отсюда надо уходить, причем как можно скорее. Район, который я показал, понравился всем, в первую очередь тем, что был он малолюден, и из него можно было добраться в том числе и до Себежа по очень неплохим проселочным дорогам.

Разбирали и паковали свое хозяйство мы до вечера. Саперов и водил я озадачил разбором всех запасных колес и сбором всех инструментов. Мне нужны были камеры, а не слишком нужные диски и резину надо было закопать или оттащить подальше в лес, оставив себе две лучшие запаски. Гранаты Ф-1 пришлось отбирать, так как их уже начали распихивать по карманам. Заодно провел еще и ликбез, то есть ликвидацию безграмотности по бытовому минированию, что прошло на ура. Минировать гранатами трупы здесь пока не додумались, и понравилось это всем без исключения. Показал, как заминировать лимонкой машину, чтобы она взорвалась только после начала движения, отметив, что гранату лучше располагать рядом с бензобаком и сказав, что видел такое на Халхин-Голе.

Не забыл и про растяжки, потратив на это минут двадцать, правда, без практики, а только объясняя и рисуя прутиком по земле схемы минирования. Чего-чего, а растяжки мне приходилось и ставить, и снимать, и подрывать, и, чего греха таить, видеть последствия подрывов. Редко высказывающий эмоции «Серж», выползающий из-под грузовика, улыбнувшись, показал мне большой палец. Пока мы на привале, надо повышать боеспособность подразделения. Кроме всего прочего, приказал подобрать, постирать и надеть форму, собранную с ночных немцев. Тем более что она вся без дырок, а то «Серж» до сих пор в офицерском интендантском френче рассекает. У немцев так не принято, чтобы в одном подразделении были в разной форме. Сильно в глаза бросается.

Виталика озадачил дневником подразделения, вернее, в основном статистикой, собрав и вручив ему вчерашние солдатские книжки. Странно, но у этого работящего и почти деревенского мужика почерк был каллиграфический, поэтому я всегда, когда доходило до бумажной работы, сгружал ее на Виталика. Как ни крути, а шестнадцать немцев за вечер и ночь мы прибили. Весьма достойный результат. В общем, день прошел с пользой. Все отдохнули, немного восстановились, сделали огромное количество необходимой работы и немного поучились. Уже почти ночью, при последних лучах солнца, сидя за походным столом, который у нас расстеленный брезент заменяет, попросил слова.

– Сегодня у нас произошло неприятное событие. Во время утреннего дежурства дезертировал «Санитар». После того как я его обнаружил, он попытался меня убить. Свидетели – «Погранец» и «Старшина». «Санитар» был мною расстрелян. Я считаю, что в том, что произошло, есть и моя вина. Я повторю сейчас то, что сказал «Санитару». Вы можете не идти со мной. В партизанский, а тем более в диверсионный отряд идут только добровольцы. Слишком большой риск и ответственность, поэтому любой из вас может отказаться. Никаких последствий не будет. Отказавшемуся бойцу я выдам оружие, боеприпасы и продукты. Просто выжить одному в оккупированных немцами районах практически нереально. Решение за вами, завтра выезжаем в семь. Подъем в шесть ноль-ноль.