Россия во тьме - Александр Афанасьев Страница 26

Среди тех, кто шел, был и Ибрагим, сын национального предателя, расстрелянного в Грозном. Его отец был мент, за это его и расстреляли по приговору шариатского суда, когда победили русских. А так как ментом быть западло – его не брали ни в какой джамаат. Приходилось то на рынке подрабатывать грузчиком или помощником рубщика мяса или шкуры снимать – а то и просто голодать, когда работы не было. Потому он и пошел на площадь, когда все пошли – терять ему было нечего. И записался в добровольцы он одним из первых – по той же причине. Он инстинктивно понимал, что новая война может всё изменить, проявит он геройство – и станет не изгоем, а героем. Отец его учил стрелять из автомата – поэтому в тире инструктор одобрительно похлопал его по плечу и обратил на него внимание амира. Это тоже хорошо.

Потом сказали, что президент струсил и сбежал, и власть у Комитета национального спасения – а они теперь входят в ополчение. Часть шариатской полиции тоже перешла на их сторону, часть перебежала к Аслану. А они – на двух джипах и Камазе – отправились через Ингушетию ближе к Русне – мстить…

В приграничном селе были видны признаки достатка – стройка, двух и трехэтажные каменные дома, около каждого джип. Много квадроциклов, многие селяне на них ездили. Ибрагим не знал, что это очень удобный вид транспорта – спереди и сзади большой, прочный багажник, и сидение на двоих. Можно спереди и сзади привязать по украденному у русских барану – и с комфортом ехать назад, не рискуя застрять, как на машине. И топлива меньше есть и проходимый. Многие так и делали.

С Ибрагимом никто не общался. Но он приметил паренька, с которым тоже никто не общался и подошел ближе. В Камазе они уже ехали как лучшие друзья…

– А как тебя зовут? – спросил Ибрагим, как они выехали.

– Турок.

– Это кличка, а имя?

– Зови так, у меня нет имени.

Ибрагим пожал плечами – чудное дело. Ну… турок так турок.

– А кто тебя так назвал?

– Никто я и есть турок. Из Турции.

– Интересно. А тут что делаешь?

Парень рассказал историю. Он родился и вырос в Турции, у него отец был имамом в мечети, к нему многие ходили. Потом он отослал жен и детей в Ичкерию – и уже тут они узнали, что за отцом пришла Служба безопасности. Отца осудили. Дали пожизненное, за антигосударственную деятельность…

– А за что его посадили? – полюбопытствовал Ибрагим.

– Ни за что… – Турок пожал плечами – у нас куфарское государство ^[54] и отец это говорил. За это и посадили.

– А здесь ты зачем?

– Хочу сражаться с куфаром. Отец часто говорил, что хочет, чтобы я стал моджахедом…

В селе они пробыли недолго – тут же выступили поход. С ними же пошли несколько местных, у них был пикап и комби, на комби был пулеметчик. Наверное захотели свою долю в добыче…

– У тебя была женщина?

– Нет, а у тебя?

– Нет, у меня нет денег, чтобы платить калым. А к проститутке ходить не хочу.

Несмотря на внешнюю набожность – в Грозном из-за нищеты процветала проституция. Считалось нормальным, что если сын погиб – его жену отдать в проститутки, так как она никому не нужна, пусть хоть так деньги приносит. Процветала и гомосексуальная проституция – когда геев ловили, с ними жестоко и публично расправлялись, но при этом все знали, где находится гей-бордель, в который половина правительства ходит. И что там работают не только русские – но и чеченские мальчики. И никто ничего не делал.

– Э, брат… – загоготал сидящий рядом бородач, опоясанный лентой (у него был кустарно переделанный ПКТ) – зайдем в станицу, там русских б…ей только выбирай. Хочешь одну, хочешь две и калым платить не надо, да…

Свистнула пуля. Потом ещё одна. Камаз резко затормозил, их бросило вперед, друг на друга. Кто-то упал.

– Стреляют!

Они посыпались с грузовика. Били автоматы. На глазах Ибрагима – Турок, стрелявший из автомата, с размаху грохнулся оземь и застыл.

О, Аллах!

Ибрагим скорчился у огромного колеса Камаза, обнимая автомат. Он не стрелял, вокруг – свистели пули. Что-то взорвалось – и его окатило жаром.

Потом – кто-то упал рядом, матерясь, начал меня магазин. Ибрагим посмотрел – это был тот самый бородач, который говорил про русских, на его бороде была кровь.

– Ты чего тут сидишь?!

…

– Давай, за мной!

Они вбежали в траву… трава горела под ногами. Бородач рванул влево, Ибрагим за ним – и тут взорвалась первая МОН-50, и их скосило осколками. Ибрагим даже не успел ничего понять – вспышка в глазах – и все…

* * *

Хлопок. Выворачивающий душу визг стальных роликов. Все поле боя мгновенно заволокло дымом. Просверк в дыму – что-то взрывается.

Вот и всё… п…ц.

Первое минное поле – мы установили в посадке, потому что отступать им, кроме как в посадку – было некуда. Вторым – обезопасили свою позицию на случай фронтальной атаки, попытки смять числом. Когда мы все это подорвали – боевики оказались под градом осколков с двух сторон. После такого – не выживают.

– Кабан, всем моим. Оставаться на местах, доложить потери и боекомплект.

– Кабан, двое – триста, один тяжелый. Боекомплекта… треть где-то осталось.

– Раненым оказать помощь, держать позицию. На досмотр не ходить, сейчас подойдет подкрепление.

– Плюс.

– Кабан – Мирону, Кабан – Мирону.

– На приеме.

– По ленточке отработали. Фейерверк видели?

– Плюс, посылаю группу. Держитесь.

– Плюс, плюс…

* * *

Группа подошла через двадцать минут. Почему так долго? Был план ее разместить в самом селе, в казачьей станице, спрятать в ангаре машинно-тракторной станции. Но я настоял не делать этого – и возможно, оказался прав – потому и пошли сюда. Дело в том, что среди казаков – у чеченцев есть осведомители. Да, да, и такое к наши дни тоже бывает. Не надо идеализировать казаков – спешно восстанавливаемые в девяностые, они вобрали в себя много случайного, подчас даже уголовного люда. И если так проанализировать – почему то на одни станицы то и дело нападают, похищают скот, людей, угоняют транспорт – а другие не трогают. Это потому, что в одних станицах есть информаторы – а в других нет. Чеченцы наобум не ходят.

Группа состояла из милицейского УАЗа (того самого), Хаммера ^[55] и Камаза. Там был Мирон, там был оператор, там была группа прикрытия. Бросился в глаза РПК-205 у одного из них – новый, прямо с завода ^[56].