Тропик Козерога - Егор Бекесов Страница 26

Послышалось несколько щелчков, и железная входная дверь медленно открылась. За ней стоял высокий широкоплечий мужчина крепкого телосложения, на вид лет сорока, с коротким ёжиком на голове, одетый в классический костюм, обычно надеваемый охранниками. Мужчина посторонился, сцепив руки в замок перед собой и смотря куда-то в сторону, произнёс пугающе ровным, даже механическим голосом:

— Он ждёт вас.

Семелесов, держа голову прямо, с нарочито серьёзным выражением лица, которое он тренировал несколько часов, осторожно переступил порог, удостоив охранника только быстрым косым взглядом. По сути, мужчина открывший дверь с виду ничем не отличался от обычного человека. В глаза бросались только два уродливых шрама наискось пересекавшие лицо, и свидетельствовавшие о ранах явно не совместимых с жизнью и ещё на левой стороне шеи юноша заметил нарисованный красной краской знак, напомнивший Семелесову астрономическое обозначение Юпитера, располагавшийся в круге. Крейтон говорил, что именно в туда следует ударить, чтобы убить это существо. Кистенёв вошёл следом, и мужчина закрыл за ним дверь. Юноши остановились в прихожей, пока приятный старческий голос не позвал их из гостиной.

Они прошли в просторную комнату, вдоль стен которой, стояли книжные шкафы, полки которых, были полностью заполнены книгами, по большей части медицинскими трудами и справочниками. Среди книжных корешков выделялась только одна чёрно-белая групповая фотография, на которой позировала дюжина пожилых людей в белых халатах.

— Так это правда, — шёпотом произнёс Кистенёв, — он работал на советское правительство.

Между шкафом и дверью в соседнюю комнату, стояли высокие старинные часы с маятником, а по другую сторону от двери недалеко от окна в крупном горшке росло высокое широколиственное растение. Ещё несколько цветочных горшков поменьше стояли на подоконнике, столе и на шкафах. Ковёр на полу явно повидал многое, но похоже в лучшие свои времена он явно свидетельствовал о достатке хозяина квартиры. Комната была достаточно большой, и, судя по всему, далеко не единственной в квартире, которую вряд ли следовало ожидать увидеть в неприглядном панельном доме постройки полувековой давности.

В кресле возле письменного стола заложив ногу за ногу и сцепив на животе руки в замок, сидел старик с седыми волосами и аккуратной бородкой, одетый в домашний халат, и чем-то он напомнил Семелесову профессора Преображенского из экранизации. Заметив гостей, он поднялся со своего места:

— Вы я так полагаю, пришли от Крейтона, как мы и договаривались, — произнёс он добродушным голосом чуть с хрипотцой, подходя к стоявшему у стены ящику с бутылками и стеклянной посудой, после чего уже наливая, добавил. — Проходите, присаживайтесь.

— Благо… — начал было Семелесов, но чувствуя, что его голос ему изменяет, осёкся и прочистил горло. — Благодарю вас.

Семелесов сел на стул возле расположенного у окна письменного стола, напротив кресла, в которое вернулся хозяин дома, держа в руке стакан бренди. Кистенёв присел на второй стул возле стены, в паре метров позади своего товарища.

— Извиняюсь, что встречаю вас в таком виде, не ожидал, что вы придёте столь рано, мог бы предложить вам выпить, но вам, молодые люди, еще, же нет восемнадцати, не так ли?

— Мы не пьём во время работы, — твёрдо ответил Семелесов.

— Это правильно, — одобрил хозяин дома, и, заметив, как юноша мельком взглянул на охранника, вставшего в дверях, добавил. — Приходится даже дома держать небольшую охрану, просто жутко становится от того сколько врагов может найтись у скромного профессора медицины на пенсии. Так значит сам Мессеир Крейтон не смог прийти.

— Он посчитал, что будет лучше, если навстречу придём только мы вдвоём, — ответил Семелесов, соблюдая деловой тон в голосе.

— Ну что ж, он вольный человек, хотя его опасения в высшей мере беспочвенны, в конце концов, он член ордена первого знамени.

— В данном случае он действует только от собственного имени.

— В данном случае это ничего не меняет. Первознамённики никогда не прощают убийство своих людей, даже если орден сам вынес им смертный приговор. А орден даже после падения империи мантийцев остаётся могущественной организацией и далеко не каждое правительство выстоит в противостоянии с ним, нужно быть редким глупцом, чтобы разозлить его. Но думаю, что стоит перейти к делу, молодые люди, вы принесли, то о чём мы договаривались с вашим другом.

— Разумеется.

Восприняв это как команду, Кистенёв поднялся с места, и прошёл к столу, держа в руках кожаный портфель, с опаской поглядывая на старика в кресле. Он положил портфель на стол и отошёл на два шага назад. Семелесов сохраняя свой деловой вид, достал оттуда стопку бумаг, в бандерольной обёртке перевязанную бечёвкой, и положил её на стол перед хозяином дома. Тот аккуратно развязал верёвку и, вскрыв упаковку, мельком просмотрел бумаги, после чего произнёс:

— Прекрасно, но это ещё не всё.

Семелесов понимающе кивнул и достал гладкий закупоренный полиэтиленовый пакет, в котором находились три стопки банкнот, в разных валютах.

— Сто тысяч рублей и по две тысячи долларов США и британских фунтов, как договаривались, — уверенно произнёс Семелесов и, дождавшись пока старик достанет пачки и начнёт просматривать купюры, продолжил. — Можете не беспокоиться, девять из десяти банков признают их настоящими.

— Не сомневаюсь, — ответил старик.

Сказав это, он кивнул охраннику и тот подошёл, держа в руках папку для бумаг. Он передал её Семелесову, который дежурно произнеся: «Благодарю» взял её и тут же открыв, обнаружил в ней, как и ожидалось множество фотографий, на основном плане которых неизменно оказывались люди с бледной кожей, явно не подозревавшие что их снимают. Кроме того в папке лежали документы и длинные списки адресов телефонов, и даже несколько распечатанных карт с карандашными пометками. Когда Семелесов всё это просматривал, Кистенёв встал возле него, ненавязчиво заглядывая ему через плечо.