Тринадцатый ковчег - Дженнифер Броуди Страница 26

У Виника были темные глаза и еще более темные волосы. Вкупе с орлиным носом они придавали майору пугающий вид. Старший помощник Верховного командующего, он окончил Агогэ вместе с Бриллштейном. Боевую подготовку прошел лучше, зато набрал меньше баллов на равных по важности письменных экзаменах. Так Виник стал вторым в классе. Окажись его баллы чуть выше, и Маяк на руке носил бы он, а не отец Аэро.

— Продолжайте сканировать, майор, — приказал Бриллштейн. — Если на поверхности есть жизнь, хоть намеки на нее, — я должен знать.

— Есть, сэр. Когда–нибудь эти проклятые бури все же улягутся.

— Когда–нибудь — может быть слишком поздно. Через четыре дня мы будем готовы отправить на разведку первый отряд. Не хотелось бы посылать людей вслепую.

Виник хмуро прищурился.

— Сэр, насчет этой разведмиссии…

Бриллштейн тоже нахмурился. Майоры имели право советовать, но не оспаривать его решения.

— Говорите, — настороженно произнес Верховный командующий.

— Что ж, — Виник указал на приборную панель, — я подумал, стоит ли нам вообще искать жизнь на планете? Предлагаю заняться поисками ресурсов, редких минералов, технологий.

— Вы мыслите логично, майор, — ответил Бриллштейн.

— Мыслю, но не действую, — заметил Виник. Голос его звучал ровно, однако на мониторы майор смотрел голодным взглядом. — Почему бы нам не забрать с планеты все самое ценное и нужное и не продолжить поиски нового дома?

— Штерновы поиски завершились, — возразил Бриллштейн, и Маяк у него на руке вспыхнул зеленым. — Наша истинная миссия, завещанная предшественниками, — это возрождение Земли.

— Так точно, сэр! Продолжу сканирование планеты.

— Так–то лучше, майор. — Бриллштейн обернулся к Аэро. — Капитан Райт, ваш отряд высаживается первым. Поручаю вам разведывательную миссию на Земле. Задание — поиски всех, абсолютно любых форм жизни. Приказ понятен?

— Так точно, сэр, — отозвался Аэро. В груди у него даже екнуло от радости: отец определил на это исторически важное задание его отряд, а следовательно — его самого.

— Проинформируйте подчиненных и приступайте к подготовке, — велел Бриллштейн. — Миссия предстоит опасная. Возможно — возможно! — вы станете первыми людьми, которые ступят на поверхность планеты впервые за тысячу лет. Однако мы не в курсе, что стало с другими колониями. Если они уцелели, то неизвестно, друзья они нам или враги.

Аэро показалось, что зрачки у Бриллштейна слегка расширились. Отец как будто мысленно унесся в другое место, Маяк у него на руке светился ярче, зеленоватый свет пульсировал быстрее.

— Так точно, сэр, — сказал Аэро. — Мы будем готовы.

— Устройте тренировочные симуляции и отдайте фальшионы на проверку оружейникам. Убедитесь, что клинки заряжены. Даже если вы не встретите на Поверхности людей, не стоит списывать со счетов мутантов.

Об этой возможности Аэро узнал на уроках по истории наступления Конца: некоторые биологи выдвинули теорию о том, что определенные виды могли пережить катастрофу под землей или под водой, мутировать под воздействием радиации. В отсутствие естественных хищников они также могли эволюционировать в существ гораздо крупнее и кровожаднее своих предков.

— Есть, сэр, — ответил Аэро. — Я все как раз так и планировал.

В глазах Бриллштейна мелькнул огонек… гордости? Или другого чувства?

— Похвально, — сказал Верховный командующий и отвернулся к мониторам. — Отряд должен быть готов к высадке через четыре дня. Ясно? Можете идти.

— Есть, сэр, — последний раз отдал честь Аэро.

Покидая мостик, он снова взглянул на мониторы.

Пожалуй, он был чересчур строг к Земле. Кто знает, что скрывается под пеленой серых бурь? Что ждет его в неизвестном мире, на поверхность которого он совсем скоро ступит? Эмоции захлестнули капитана с новой силой — с силой тех самых бурь. В сердце запылал огонек бунтарства, голова закружилась. Все тело начало гудеть, до самых кончиков обмороженных пальцев, и только сейчас Аэро понял причины симптомов: Земля — это возможность. Шанс начать новую жизнь, другую, не ту, к которой его приучали с рождения… Нет, не так. С самого зачатия.

Необитаемые земли и воды, пусть даже они ядовиты, — это огромное ничье пространство. Не заселенное и не расчерченное линиями границ. Там не действуют ничьи законы. Никто не запрещает любить, заводить семью и чувствовать. Аэро пока не знал, нужно ли ему все это — мало того, эти вещи его пугали, — но все же он хотел иметь право выбора. Не важно, что он выберет, главное — сам.

«Возможность», — еще раз подумал Аэро, перекатывая это слово на языке, словно утерянную деталь, пробуя его на вкус и заново переоценивая все то, во что он приучился верить.

Возможность.