Третья попытка - Андрей Величко Страница 26

Мои достижения были скромнее, но тоже отличны от нуля. Одно время я увлекался авиасимуляторами и, кроме того, пару раз летал на мотодельтаплане. Правда, пассажиром, но мне было отлично видно, что там делает пилот.

И только Ксения выпадала из общего ряда. Она не поднималась в воздух ни разу в жизни, даже пассажиром. Но, как уже описано выше, пилотов у нас хватало и без нее.

Впрочем, одно воздушное патрулирование проблемы не решало. Наиболее радикальным выходом было бы заминировать пролив, но пока я не очень представлял себе, как именно это сделать. Классические якорные мины не годились, потому как плот мог иметь осадку и меньше полуметра, то есть они должны быть установлены чуть ли не на поверхности, где их нетрудно увидеть. Да и сколько же мин потребуется для надежного закрытия пролива длиной почти в двадцать километров? Ведь троглодиты могут начать форсировать его и не в самом узком месте.

Поэтому я думал о более высокотехнологичных устройствах, которые должны метров за пятьдесят от проплывающего плота выпрыгивать из воды и взрываться на высоте примерно метра, разбрасывая в горизонтальной плоскости тысячи осколков. Кроме того, мины должны быть дистанционно отключаемыми. Эскизный проект такого изделия я уже составил, и теперь требовалось его радикально упростить, потому как больно уж сложным он у меня получился.

И наконец, вопреки опасениям Катя смогла довольно быстро объяснить Апе, что такое патрулирование побережья и зачем оно нужно. Неандерталка обещала, что с наступлением весны на это ответственное дело каждый день будут выходить по два охотника.

Вообще-то у Кати уже появились свои мысли по поводу обороны острова, не совпадающие с моими. Дело в том, что тех же уток Апа умела не только телепатически подманивать, но и отпугивать тоже. И микромамонтов тоже, но вот с пещерными медведями, леопардами и кроманьонцами ничего подобного не получалась. Неандерталка объясняла – это оттого, что они хищники. А их по определению невозможно понять, не говоря уж об управлении ими.

– Разве медведь – такой уж хищник? – удивился я. – Он, кажется, всеядный, вроде свиньи.

– Вот-вот, и мне тоже кажется, что дело тут не только в системе питания. Наверное, дело в агрессивности. С носорогами у наших друзей тоже ничего не выходит, а они, насколько я в курсе, чистые вегетарианцы. Дело, я так думаю, в отсутствии тренировки. Не больно-то потренируешься управлять каким-нибудь пещерным львом, например. Сожрет быстрее.

Мне показалось, что я понял, куда клонит любимая.

– Так ты предлагаешь как-то раздобыть кроманьонского ребенка и тренироваться на нем?

– Н-нет, о таком я не думала…

Катя явно была слегка растеряна.

– Наверное, может получиться, но мне пришло в голову другое. Следует поступить, как в кино.

Надо сказать, что зимние вечера мы часто коротали за просмотром фильмов. На специально захваченных из будущего флешках у меня их было десятка три, и в один из последних заходов в Москву я привез оттуда большой монитор.

– Тренироваться лучше всего на кошках, – продолжала любимая. – А что? Это хищник, хоть и мелкий. Иногда бывает довольно агрессивным. Но в то же время не опасен, и вообще на подсознательном уровне расположенный к человеку. Я одно время еще в Москве хотела завести кошку, да стало жалко животное. Что с ним будет, когда помру? Ну а теперь это в мои ближайшие планы не входит. Значит, внеси в тетрадку с заказами две… три… в общем, пяток котят. Трех кошечек и пару котов. Весить они все вместе будут немного, максимум два кило, а то и меньше. Сначала мы с Апой попробуем научиться мысленно общаться с ними, а там, чем черт не шутит, дело дойдет и до их более крупных родственников. Наверное, наша обороноспособность может сильно повыситься от присутствия нескольких ручных саблезубых тигров.

То, что идея про кошек пришла Кате в голову после просмотра «Операции Ы», сомнений не вызывало, мы этот фильм позавчера смотрели все вчетвером. А про тигров после чего? Насколько я помнил, «Полосатого рейса» в моей коллекции не было.

– Не волнуйся, до них дело если и дойдет, то не скоро, – успокоила меня Катя. – Но котят все-таки захвати в первый же заход.

Вообще-то меня, как и мою женщину, сильно интересовал вопрос – отчего неандертальцы проиграли битву за жизнь и были уничтожены в истории нашего мира? Раньше, во время редкого чтения научно-популярных статеек, все было вроде понятно – из-за глупости и неорганизованности. У них, мол, были слабее развиты те области мозга, которые отвечают за коллективизм. А объем мозга получился столь большим за счет развития участков, обеспечивающих эмоциональные порывы. Поэтому нет ничего удивительного, что легко возбудимые индивидуалисты в конце концов проиграли дисциплинированным коллективистам, несмотря на свое исходное преимущество в численности.

Так вот, видел я нечто другое. Во-первых, все наши неандертальцы были людьми очень спокойными. Во-вторых, дисциплинированными, вождь обладал вполне достаточной властью. А сам он всегда прислушивался к тому, что ему говорила Апа, так что и тут все было в порядке. В-третьих, у них четко работал принцип «один за всех и все за одного». Не бросили же они больного мальчика, когда еще можно было удрать от появившихся с востока врагов! В-четвертых, среди них встречались и довольно умные особи, уж во всяком случае не глупее, чем среднестатистические москвичи. Так, один из сыновей Апы – не тот, что поначалу испугался нас, приняв за кроманьонцев, а который потоньше, – быстро научился играть в шахматы. И Паша утверждал, что у него очень неплохо получается, хотя поначалу он не мог нормально брать маленькие фигурки своими толстыми и короткими пальцами. Может, причина именно здесь? Руки наших здешних приятелей оказались очень плохо приспособленными для выполнения тонких работ. Причем явно имела место положительная обратная связь. Такими пальцами трудно было изобразить что-то мелкое и изящное. Поэтому никто и не изображал, в результате чего пальцы грубели еще больше. Например, все наши попытки научить хоть кого-нибудь рисовать пока терпели неудачу. Неандертальцы просто ломали и карандаши, и фломастеры. В моем блокноте, куда записывалось, что необходимо притащить из будущего сразу после окончания периода зимней изоляции, давно значились антивандальные письменные принадлежности.

Однако в качестве причины проигрыша это, с моей точки зрения, как-то не очень годилось. Какая разница, насколько аккуратно обработаны каменные наконечники копий, которые противники кидают друг в друга? Здесь тщательно зашлифованные изделия кроманьонцев не имеют никаких преимуществ перед грубо, в десяток ударов вырубленными треугольниками неандертальцев. Хотя Ксения считала, что дело именно в этом, и сейчас Паша по ее подсказкам мастерил игрушки, долженствующие хотя бы в следующих поколениях как-то исправить сложившееся положение вещей.

Павел же считал, что причиной всему является строение языка и глотки аборигенов. Действительно, говорили наши здешние друзья довольно своеобразно. Из гласных у них нормально получались только «А», «У», «О» и «Ы», а из согласных – в основном глухие и шипящие. Вот Паша и родил теорию, согласно которой бедность воспроизводимых звуков ведет к бедности и архаичности языка, а это, в свою очередь, резко тормозит развитие его носителей. Правда, и эта гипотеза меня как-то не убеждала. Да, для постройки атомного авианосца язык неандертальцев явно беден. Но для обеспечения всех текущих потребностей его более чем достаточно. Опять же, что мы видим в будущем? Весьма архаичный и не очень логично построенный язык не помешал англичанам подчинить себе полмира.