Пуля для императора - Андрей Белянин Страница 26

– Молчи, молчи уж! Слов нет, энта харя британская и в самом дворце государевом на мордобой нарваться сумеет.

– Дядя Матвей, он действительно не…

– А ты куды смотрела, Аннушка?! Одна была при нём разумная головушка, и та не удержала от безумствований!

– Да мы…

– Ох, дети, дети, никуда выпускать нельзя. Нет на вас более моего терпения! Вот к Пал Палычу привезу, пущай он своей рукой вам обоим за всё ремня всыплет, а я посмотрю.

Мы находились в слишком возбуждённом состоянии, чтобы с ним спорить.

Да, собственно, на моей памяти с этим кубанским медведем вообще мало кому удавалось долго выяснять отношения. У него же все разумные дискуссии заканчиваются кулаком в ухо или тем самым обоюдоострым кинжалом под горло.

Признайте, он у нас очень своеобразный. То есть вроде бы приличный человек, служил в царском конвое, со старым императором и матушкой-императрицей в лицо «здоровкался», всех генералов поимённо знает, во всех важных военных конфликтах отметился, но культуры поведения-я…

Я не знаю, где он получил своё так называемое воспитание, если получал его вообще. На Кубани, в постоянных стычках с кавказскими народами? Или на германско-французско-британско-турецких войнах Российской империи? Хорошо, когда такой человек твой друг, но что, если он твой враг…

Мы довольно быстро доехали до ворот дома графа Воронцова. Дороги были свободными, пролётки и кареты выкатывались на Невский ближе к вечеру, а парадов войск или просто сквозных армейских проходов на ближайшие дни не планировалось. Так что уже через какие-то полчаса мы с Энни сидели за обеденным столом у старого отставного генерала, выслушивающего наши рассказы.

– Ну что могу сказать, друзья мои. Судя по вашим словам, вы столкнулись лоб в лоб с князем Юсуповым. Как я понимаю, с ним был его брат? Хотя вот он, если подойти дотошно, ещё не есть родственник князя. Приходится дальней роднёй царской семье, что называется, седьмая вода на киселе.

– Незаконнорожденный пятый сын шестой жены седьмого брака короля Георга, – перевёл я на английский манер специально для мисс Челлендер. Она с пониманием кивнула.

– Да, увы, весьма приличный молодой человек. А вот самого князя тем не менее не стоит недооценивать. – Седой граф предложил мне вина, но я отказался. – Он, конечно, самодур, хвастун, часто в долгах как в шелках, но всё равно лицо, приближенное к трону.

Дочь английского посла покосилась на меня и выразительно покрутила пальцем у виска. Угу, понимаю. Кажется, я вечно умудряюсь влезть в потасовку не с тем, с кем стоило бы, и нам это снова выходит боком.

– Думаю, мисс Энни стоит просить о личной встрече с государем. Вас, Михаил, не примут, даже если я буду лично уговаривать царя Александра! После этой безобразной драки в Зимнем…

– Да, – честно согласился я. – Это действительно было глупо. Но если бы мне дали второй шанс, я бы ещё раз научил его хорошим манерам.

– Пал Палыч, – в дверях гостиной показался чуть встревоженный Матвей, – там из полиции пришли. Пустить али вчетвером отстреляемся?

– Пустите, конечно!

Матвей кивнул. Пару минут спустя в комнату вошёл всё тот же чиновник по секретным поручениям, что принимал нас в царском дворце. Вопреки недавно произошедшему, он улыбался.

– Прошу к столу. – По щелчку пальцев отставного генерала тут же был подан стул и ещё один прибор.

– Благодарю вас, но я по службе и лишь на минуту. Господин Строгов, могу ли я взглянуть на те письма, которые вы получили от того сбежавшего немца. Фон Браунфельс, кажется?

– «Получил» – не совсем точное слово, – я встал из-за стола и принёс ту самую сумку.

– Это они?

– Да, – я передал ему письма.

– Здесь вся переписка?

– Разумеется.

– Благодарю вас, – он сунул пачку себе за пазуху и протянул мне руку. – И примите душевный совет: уезжайте из города. Завтра утром вас арестуют. По идее, я был бы обязан сделать это сегодня, но в нашем ведомстве столько бюрократических процедур, согласований, подписей, боюсь, мне просто не успеть…

В комнате повисло напряжённое молчание.

– О, вашим друзьям ничего не угрожает. Более того, государь наверняка захочет побеседовать с мисс Челлендер. Он намерен выказать ей сочувствие и понимание.

– Спасибо, – прошептала Энни.

– Но от результата этого разговора будет зависеть, скоро ли вы, Михаил Николаевич, сможете вернуться в столицу. Моё почтение, господа!

Наверное, мне тоже стоило бы поблагодарить этого непонятного человека. Хотя бы спросить его имя и чин. Впрочем, скорее всего, он бы не сказал. Когда за гостем закрылись двери, Энни наклонилась ко мне и тихо прошептала:

– Надеюсь, вы сохранили копии?

– Конечно же, – также шёпотом ответил я. – Ещё до приезда в Санкт-Петербург я сделал список писем в оригинале и подстрочный перевод.

– Только не говорите мне, где они хранятся. Я девушка общительная, могу и сболтнуть.

– Отправлены моим друзьям в Лондон.

– Боже, Майкл! Неужели тем самым, что вас предали?!

– Нет, на такие вещи у меня хорошая память, – улыбнулся я.

Копии тайной переписки наверняка уже лежали на столе моего старого учителя О’Коннела. Если в чём на него можно было положиться, так это в том, что старый филолог сумеет засунуть куда подальше на полку полученную из России «рукопись монографии Джона Китса» и даже не притронется к ней до моего возвращения.

У него старомодные понятия о документоводстве и дырявая память. В обоих случаях для нас это плюс…

– Если меня действительно вызовут к царю Александру, – рыжая англичанка на миг коснулась моих пальцев, – обещаю сделать всё, чтобы вас как можно скорее простили и позволили вернуться.

– У вас получится, – так же тихо ответил я. – Говорят, что государь очень неравнодушен к мольбам хорошеньких девушек.

– Это был намёк? Я ведь могу и вилкой в нос.

– Нет-нет, что вы! Просто мысли вслух, – поспешил извиниться я, хотя в глазах Энни играли скорее смешинки, чем обида или возмущение.

Да, фраза вышла двусмысленной, не спорю. Однако за всё время, проведённое нами вместе, все тяготы пути, разделённые опасности и тревоги убедили меня в одном – равной этой девушке нет на всём белом свете!

От Ла-Манша и до Байкала с ней никто не сравнится в храбрости, верности, упрямстве и самообладании. Она не побоялась заступиться за меня в присутствии самого князя Юсупова, чей род был близким к трону!

На мгновенье мне стало ужасно стыдно. Как я только мог подумать, что эта замечательная девушка – шпионка?!

– Ну что ж, твоё благородие, – Матвей, всё это время беседовавший с графом Воронцовым, вдруг соизволил обратить внимание и на мою скромную судьбу, – собираться пора! Нам бы до темноты из города выехать.