Заградотряд Его Величества - Сергей Шкенев Страница 26

– Зачем сразу покойник? Даже если англичане подтянут артиллерию, что больше похоже на сказку, то все равно не попадут на таком расстоянии.

– Угу, не попадут. Но наука и техника не стоят на месте, и кто знает, что за сюрприз преподнесут британцы завтра. Ракеты, между прочим, они уже начали делать.

– Дерьмо, а не ракеты, – хмыкнул Николай Павлович.

– Что за выражения, Ваше Императорское Высочество? – Нечихаев удивленно взглянул на цесаревича. – И какая же свинья им тебя научила?

– Та же самая, что и Дарью Касьяновну.

Мишка промолчал. Так уж получилось, что за службой он совсем упустил из виду воспитание младшей сестры. Дашка жила на два дома, все же предпочитая общество императрицы Марии Федоровны и великих княжон в ущерб вниманию приемного отца, и выросла очаровательным, но весьма своенравным ребенком. Скорее всего, именно она и стала причиной побега Николая Павловича в действующую армию. Так ведь в этом оба никогда не признаются!

– И все равно целься в туловище.

– Да понял я, понял… С пулей в кишках заодно и помучается подольше.

– Твою же ж мать…

– Шучу, Михаил Касьянович, конечно же, шучу!

Его светлость сэр Роберт Кавендиш, шестой герцог Девонширский, с самого утра пребывал в прекрасном расположении духа, и никакая война не могла поколебать или испортить это настроение. Даже наоборот, приятные воспоминания и определенная благодарность к той самой войне. Именно она способствовала тому, что отпрыск боковой ветви славного рода Кавендишей стал единственным претендентом на титул и внушительное наследство. Родственники гибли в морских сражениях, умирали от болезней в русском плену, получали пулю в спину от испанских герильясов, тонули при кораблекрушениях, травились несвежими устрицами, тем самым значительно сокращая очередь претендентов на главный приз. Да, пришлось немало потратиться на организацию некоторых несчастных случаев, но это того стоило.

А что до войны… сэр Роберт являлся человеком широких взглядов и справедливо считал, что деньги послужат пропуском в любое общество любой страны мира. И желательно как можно дальше от Соединенного Королевства. Пусть глупцы в Парламенте млеют от ложного осознания собственной значимости и внимают безумным речам первого министра – они вольны поступать так, как подсказывает воспаленная мозговая железа. Слова о тотальной войне и защите Великобритании так же пусты, как произносящая их голова. К черту! И Его Величество с Его Высочеством пусть провалятся в преисподнюю!

Герцог вовсе не собирался умирать за родную Британию с оружием в руках, как к тому призывает сэр Персиваль Спенсер. Война должна приносить прибыль, и долг каждого порядочного джентльмена заключается в приумножении богатств страны, не забывая при том о собственной персоне. Стрелять же во врага должны не партикулярные лица, а армия, и никак иначе. Вот и пусть стреляют, давая приличным людям время, чтобы успеть покинуть ставшую слишком опасной старую добрую Англию. И да хранит ее Господь.

Гораздо полезнее для здоровья, состояния и нервов пережить смуту за границей. Русские все равно одержат победу, благо несколько столетий непрерывных войн служат тому примером, и всегда можно сказать, что сэр Роберт настолько явно сочувствовал императору Павлу Петровичу, что подвергся гонениям и вынужденно уехал из страны. Вовремя предать – это и не предать вовсе, а проявить разумную предусмотрительность. И вообще в истории немало таких примеров.

– Экипаж подан, милорд! – Дворецкий осмелился потревожить размышления сэра Роберта, чем заслужил благодарную улыбку. Ведь джентльмен может быть благодарен даже слуге, не так ли? – Разрешите сопровождать вас, милорд?

– Разумеется, Джеймс.

Неизвестно по какой причине, но почти любого дворецкого в мало-мальски приличном английском доме непременно зовут Джеймсом или Джереми. Этот не стал исключением.

– Тогда я гружу дорожный сундук?

– Нет, вот его трогать не стоит.

– Но он же тяжелый, милорд!

Желание старого слуги быть полезным господину приятно грело, но вряд ли стоит доверять ему столь ценный груз. А насчет тяжести… так пятьдесят тысяч гиней звонкой монетой и должны немало весить. Жалко только, что не удалось вытащить из казначейства больше – никто не поверил в столь высокую стоимость услуг обычного арматора, пусть даже целого французского маркиза. Пришлось прихватить взамен кое-какие бумаги… Их, разумеется, хватятся, но к тому времени сэр Роберт планировал быть далеко отсюда, в местах с более подходящим климатом. Ведь, согласитесь, – лондонские туманы стали слишком опасны для здоровья, не так ли?

И от компании старого Джеймса отказываться не стоит. В нынешние непростые дни очень тяжело найти надежного слугу – даже с рекомендательными письмами приходят такие проходимцы, что постояльцы Ньюгетской тюрьмы по сравнению с ними кажутся благонравными воспитанниками пансионата благородных девиц. А еще можно взять с собой двух стрелков 13-го Ярмутского полка, любезно проданных полковником Бредфордом всего за сто пятьдесят фунтов. Недорого, если учитывать постоянно растущие цены. Вот они и понесут заветный сундук.

Сэр Роберт в последний раз осмотрел себя в зеркале и досадливо поморщился – из соображений сохранения тайны приходится оставлять дома почти весь гардероб, включая замечательную коллекцию шелковых шейных платков. Не то чтобы это сильно огорчало, но отсутствие привычных мелочей доставит определенные неудобства в долгом путешествии. Интересно, в Вест-Индии найдутся приличные портные?

– Ладно, переживем, – подбодрил себя герцог Кавендиш и решительно направился к дверям. – Поехали, Джеймс!

– Видишь его?

– Так точно, Михаил Касьянович.

– Тогда работай.

Цесаревич Николай Павлович перекрестился, хотя делать это лежа с винтовкой на изготовку оказалось несколько затруднительно, и постарался выровнять дыхание. Чуть потянул спусковой крючок, выбирая свободный ход, и вот уже весь мир пропал из поля зрения, остались только золотые пуговицы на синем сюртуке, нагло и озорно вспыхивающие на самом кончике мушки. В третью сверху целиться или в четвертую? Черт с ними, пусть будет вторая…

– Получи, фашист, гранату! – Николай никогда не понимал полностью смысла однажды услышанной от отца фразы, но очень уж она нравилась емкостью, краткостью и эмоциональностью. Точнее, понимал, но вот почему император ненавидит заготовщиков фашин, так и не разобрался. И почему гранату, если это пуля?

Выстрел! Герцог с каким-то недоумением на лице посмотрел на расплывающееся темное пятно на груди и медленно повалился в цветущий розовый куст. Нечихаев тут же уложил застывшего столбом дворецкого, а сквозь решетку забора открыли огонь князь Иоселиани с графом Замойским. Причем целили по окнам особняка, чтобы отогнать провожающую хозяина прислугу – лишние свидетели не нужны, но убивать без пользы для дела гусары не приучены.

Солдаты Ярмутского полка тут же забросили сундук сэра Роберта в распахнутую дверцу кареты, запрыгнули следом, и сидевший на козлах Шон Макгоуэн щелкнул кнутом: