Под кожей - Мишель Фейбер Страница 26

— А может, они к фьорду ушли? — предположила вслух Иссерли, как только машина опять остановилась у амбара.

— Туда им идти незачем, — возразил, словно отмахиваясь от этой мысли, Ессвис. — Что они там станут делать — в Норвегию поплывут?

— Они могли и не знать, что идут к морю, пока не дошли до него.

— Море мы проверим в последнюю очередь. Дороги важнее.

— Если кто-то из водселей утонет, море может выбросить где-нибудь тело на берег.

— Да, но если у них осталась хоть капля мозгов, в воду они не полезут.

Иссерли, не позволяя себе взорваться, стиснула лежавшие на коленях кулаки. И тут ее внимание привлекли какие-то звуки, и она нахмурилась, стараясь расслышать их сквозь урчание двигателя.

— Выключи на секунду мотор, — попросила она.

Ессвис повиновался не сразу, сначала медленно проехался ладонью по рулю, точно пытаясь получше ознакомиться с его рельефом. Затем машина дернулась и смолкла.

— Слушай, — прошептала Иссерли.

По холодному воздуху неслись издали звуки безошибочно узнаваемого топота бежавшего стада крупных животных.

— Поле между нами и Гинисом, — сказал Ессвис.

— Кроличий холм, — в тот же миг подтвердила Иссерли.

Не теряя времени, они поехали прямо туда и обнаружили двух водселей, пытавшихся перебраться на западное поле, подальше от валухов, всхрапывавших и рывших копытами землю за их спинами.

Глаза водселей были дикими от страха. Изгородь из колючей проволоки доходила обоим лишь до поясницы, однако их замерзшие, покрытые рваными ранами ноги, которые придавливал к земле вес жира и мышц, накопленных за месяц жизни в вольере, отказывались подниматься над мерзлой землей чересчур высоко, и со стороны казалось, что водсели проделывают у изгороди какие-то бессвязные гимнастические упражнения или просто разминаются перед исполнением балетного номера.

Увидев приближавшийся «лэндровер», оба замерли. Впрочем, торчавшая из водительского окошка усатая физиономия Ессвиса была им не знакома, и они возбужденно замахали руками и громко загундели. Испуганные светом фар бычки уже удирали трусцой во мглу.

Иссерли вылезла из машины первой, и водсели мгновенно смолкли. Затем один из них повалил, спотыкаясь, в поле, а другой нагнулся, сцапал ком мерзлой земли и метнул его в Иссерли. Однако мяса и мышц уже наросло на груди и руках водселя столько, что замах его оказался комедийно неловким, и ком упал с бессильным «плюх» на бетонную дорогу.

Ессвис, тщательно прицеливаясь, свалил сначала первого водселя, потом второго. По-видимому, то, чего ему недоставало по части водительских навыков, он компенсировал умением метко стрелять.

Иссерли пошла в поле, к трупам. Отволокла ближайший к изгороди, перебросила его ноги через колючую проволоку, чтобы Ессвису было за что ухватиться. Руки и грудь водселя, метнувшего в нее ком земли, покрывала хорошо различимая и в сумраке татуировка; переваливая его через проволоку к Ессвису, Иссерли вспомнила кое-какие занимательные подробности, касавшиеся этих рисунков, выполненных, как поведал ей водсель, «гребаным гением» из Сиэтла. Слово «Сиэтл» поразило Иссерли. Какое красивое, подумала она тогда — и теперь подумала снова.

Как ни осторожничали Ессвис и Иссерли, колючая проволока все же впилась в спину водселя, и теперь они, покряхтывая, пытались освободить его, нанеся минимум повреждений. И все равно кровь, бившая из вдребезги разнесенной выстрелом головы с раздробленными картечью челюстями, болтавшимися свободно, точно двери на смазанных петлях, обильно оросила дорогу.

— Они тут потом все почистят, — стоически пробормотал Ессвис.

Второй водсель оказался не таким тяжелым, и все-таки Иссерли едва не потянула спину, пытаясь перетянуть его тело через ограду, не задев при этом проволоку.

— Не дури, — сказал Ессвис. — А то потом пожалеешь.

Однако и он напрягал все силы, не желая хоть в чем-то уступить женщине.

И только когда оба трупа оказались надежно укрытыми в багажнике «лэндровера», Ессвис и Иссерли окинули друг дружку взглядами и рассмеялись. Возвращение животных туда, где им положено быть, стало делом куда более трудным и грязным, чем ожидалось. Клейкая жижа смешанного с землей и кровью навоза стекала каплями с их одежды и рук. Даже лица обоих были покрыты ее мазками, создававшими подобие армейского камуфляжа.

— Минус три, — сказал Ессвис, с уважением открывая перед Иссерли пассажирскую дверцу.

Они еще раз объехали ферму и ничего на дорогах не нашли. Все вокруг стало неузнаваемым, не таким, как недолгое время назад, потому что где-то за скрытой от них холмами береговой границей фермы Аблах из моря поднималось солнце. Хмарь расточалась с каждой минутой, открывая небо, обещавшее ясный, благостный день, призывая водителей выбираться на дорогу как можно скорее. Бесчисленные овцы и бычки, незримо пробродившие всю ночь по полям, словно возникали во всех подробностях из воздуха; некоторых животных можно было разглядеть уже за полмили.

Последний водсель вполне мог затесаться в их гущу, если, конечно, ему хватило ума добраться за правильное время до правильного места.

Возвращаясь к повороту на Аблах, Ессвис повел взглядом над полями и увидел во фьорде шедший к берегу рыбацкий катер. Кулаки Ессвиса пристыженно стиснули руль, и Иссерли поняла, что он представил себе ту же картину, какая некоторое время назад явилась ее воображению; голая двуногая тварь стоит на берегу, отчаянно маша руками.

— Возможно, нам все же не помешает прогуляться, как ты предлагала, по берегу, — с неуклюжей потугой на ироничность произнес он, постаравшись придать своей уступке вид ничего не значащий. И разумеется, произведенный им поворот кругом был отнюдь не таким смиренным, каким Ессвис попытался его изобразить: если у фьорда они ничего не найдут, ему не составит труда представить все так, точно он просто потворствовал Иссерли, норовившей зазря потратить драгоценное время.

— Нет, — ответила Иссерли. — Я его нутром чую. Давай еще раз проедемся по периметру.

— Как скажешь, — хмыкнул Ессвис, в очередной раз обозлив Иссерли. Стало быть, вина за газетные заголовки «РЫБАКИ НАШЛИ ЧУДОВИЩЕ» уже возложена на нее.

Кроличий холм они перевалили в молчании. Покрышки машины, несколько раз прокатившей по бетону вперед и назад, уже размазали кровь, добавив в нее грязи, втерев в трещины. И все-таки, попозже бетон придется основательно промыть.

Если это «попозже» наступит.

Когда они выехали на участок проезжей дороги, соединявший два поворота на Аблах, Иссерли наклонилась вперед, чувствуя, как спину ее покалывают пот и иголочки инстинктивного предвидения.

— Вон там! — крикнула она, едва машина, одолев подъем, покатила вниз, к стыку двух дорог.

И действительно, особая острота зрения тут не требовалась. Виден стык был очень ясно, а в самой середке его торчал водсель. Восходящее солнце окрашивало его мясистое тело в золотисто-голубые тона, сообщая водселю сходство с аляповатой плексигласовой приманкой для туристов; услышав, что сзади к нему приближается машина, он грузно поворотился, поднял руку и ткнул большим пальцем в сторону Тейна.