Агенты СИНЛАРа - Анна Тин Страница 26

— Пятая справа, — сориентировала я его. Техномаг извлек запечатанный поднос и поставил его на разогрев.

— Так что у вас там получилось? — не утерпела я. Он пожал плечами:

— С вероятностью 99,9 % — дематериализация органического тела размером 80x250x60 см в кубическом приближении через пространственно-временной тоннель.

— А подетальнее — для тупых космоморфологов?

Т-4 явно изменился. В отличие от прежних времен он снизошел до пояснений:

— На этой подставке лежало тело, или труп, или мумия. Состав, которым она была пропитана, и еще не совсем понятное устройство внутри удерживало ее в определенном пространстве-времени. Затем — это произошло как раз двадцать — двадцать пять тысяч лет назад, эта технология была нарушена и объект исчез из местного пространства-времени. При этом высвободилась чудовищная энергия. Произошла вспышка, частью тепловая. Все живое в этой пещере оказалось испепеленным.

— Не все. А плесень?

— Да, это нонсенс. Не представляю себе органический объект, способный выжить на такой дистанции от эпицентра. Может, его принесли позже… А она не двигается? Не приползла по пещерным щелям?

— Исключено и то и другое. Туда после взрыва никто не заходил, а плесень-гриб со Склерота, даже сильно измененный, не обладает никакой подвижностью, подобно земным аналогам. Кроме того, изотопный состав однозначно указывает, что эта штуковина жила и росла на одном и том же месте, по крайней мере, миллиард лет…

— Милл… С ума сойти. Послушай, еще одна вещь. — Лерни явно что-то беспокоило: — Я никогда не предполагал, что Склерот владеет пространственно-временным тоннелированием.

— А он и не владеет. Инсектоиды не могут построить, на наше счастье, даже обычных структурных двигателей для перехода в иные пространственно-временные порядки.

— Опять какая-то путаница, — проворчал Т-4. Он резко выдернул свою порцию еды из термоблока и поставил на стол. Зашуршала обертка, и он принялся за картофельное рагу с кресс-салатом. Когда мистер Смод кормится, лишним лучше удалиться. Что я и сделала, скинув свою грязную посуду в утилизатор и пожелав ему приятного аппетита.

Вместо того чтобы ломать голову прямо сейчас, я дала ей передышку. И снова окунулась в прошлое. Проходы на «Тихо Браге» длинны, есть где разгуляться и хватает времени подумать, пока идешь от помещения к помещению. Так лучше для физической формы, чем моментальные летающие квадраты лифтов.

После первого внетелесного визита на Базу я еще долго лежала в больнице, где была тоже куча свободного времени для размышлений. Физическая боль и немочь сначала затмили в моей памяти ошеломляющие видения, я посчитала их бредом, продуктом травмированного мозга. Однако «игра воображения» продолжалась. Сначала только во сне или даже в том кратком промежутке, что отделяет его от яви. Разумеется, как и многие другие поначалу, я впала в иллюзию собственной уникальности. Тем более что, похоже, среди моих знакомых ни у кого не было ничего подобного. Сперва я жаждала поделиться необычайными событиями из моих видений, но, к счастью, быстро научилась конспирации. Во-первых, я запомнила, как одну девочку из моего класса упекли в психушку всего лишь за «разговор» вслух с Девой Марией на уроке по истории Средневековья, а во-вторых, медики из госпиталя, наблюдавшие меня, предупредили, что при моих травмах головы могут быть отклонения и я должна стараться от них избавиться поскорее. Служителей Красного Креста сильно озадачивало то, что у меня практически не осталось никаких следов на теле — ни шрамов, ни дефектов костей или внутренних органов. По всеобщей людской логике они посчитали это ненормальным и осчастливили меня своей тщательной опекой. И мне пришлось изо всех сил изображать патологическую нормальность. Как ни странно, после автокатастрофы мне стало легче это делать, я даже начала прилично учиться и сделалась образцом прилежной одиннадцатилетней школьницы, без сомнительных друзей и подозрительных занятий. А все потому, что когда я поделилась своими трудностями с моими неуловимыми друзьями, то получила неожиданный результат. В общем и целом, мне предоставили свободу выбора — если мне уже тяжело на Земле, то я могу навсегда ее покинуть, отправившись на Терминал (через три месяца после больницы я успела побывать на Базе не менее пяти раз, а также на земных объектах, с ней связанных, и получить множество интересной информации). Но если я пока не хочу расставаться с родителями и с первородным миром вообще, то я должна полностью соответствовать стандартам среды обитания, обучаясь вместе с тем на Базе. При всем интересе к СИНЛАРу (хотя тогда я еще не была уверена в его реальности, в том, что это не плод моей собственной фантазии) я не была еще готова покинуть отца, мать и уютное комфортабельное жилище. Моя вторая, скрытая жизнь волновала и притягивала, но была еще слишком чуждой, непонятной, сложной. Я последовала доброму совету и сделалась «социально гладкой» персоной, отрадой ближних, и меня стали воспринимать по принципу: «тяжелые страдания заставляют человека стать ответственнее к себе и повзрослеть». Как часто случается, эти «здравые суждения» не имели ничего общего с реальной причинностью событий. Просто я знала, что стоит мне устать от моей добровольной игры — и я исчезну, исчезну навсегда.

* * *

Похоже, я заблудилась. И это меня поразило. Обычно у меня стойкий, не сбиваемый ничем «автопилот», я всегда выхожу в нужное место. А теперь, вместо того чтобы добраться до лаборатории Стивена, я очутилась в его музее, а точнее — в галерее. Структурный маг коллекционировал архитектурные изображения разных цивилизаций, разумеется, их стереопортреты (даже его огромный корабль не выдержал бы натуральных строений в реальном масштабе и таком количестве). Здесь было несколько зальчиков со стереосистемами, создающими эффектные иллюзии дворцов, замков, интерьеров многочисленных рас и племен. Однако через секунду я поняла, что мои рефлексы меня на самом деле не подвели — коллеги, все трое, спорили в соседней комнате.

— … И к тому же это может дать более точные привязки. — Судя по обрывку фразы, Нат была намерена отстоять свои идеи.

Когда я вошла, они сидели на низких креслах-подушках, потягивая тоники, перед медленно вращающейся моделью планеты Гшамм, с помеченными на поверхности городами и поселениями. Цвет точек был разным, что, возможно, обозначало либо древность, либо обитаемость… И скорее первое. Стив протянул мне непочатую банку с «Древом жизни». Надо же, сколько лет мы не работали вместе, а он еще помнит о моих вкусах.

— Спасибо, — шепотом поблагодарила я и, на всякий случай, проверила: Вы получили мои данные?

Стив кивнул и так же, вполголоса, ввел меня в курс дела:

— Речь о том, где, кроме как в Ширтахо, может пребывать К'Тааг или его подобие, а также любые другие инсектные формы или их изделия, обеспечивающие господство Склерота над местным сознанием.

— …Шенгуф сам по себе — просто зомби. — Лерни вскочил и принялся расхаживать перед нами.

— Да, но это самый близкий к К'Таагу зомби, стало быть, его история и место рождения особенно важны.