Голгофа XXI - Елизавета Ельская Страница 26

— Без нас им не выйти на Долли, — возразил Святослав.

— А сыворотка правды? Вколоть всем в зоне — и делу конец.

— Ты спятил! Это же элитные Долли, с ними так не обращаются.

— Будем надеяться, что ты прав, — сказал Филипп. — Но тогда какого лешего на нас свалился этот вертолет?

На протяжении всего разговора они копались в обломках сбитого вертолета, надеясь обнаружить что-нибудь, что послужит ответом на их вопросы. И хотя шансов на это практически не было, им невероятно повезло: Святослав обнаружил часть передатчика. Филипп сначала недооценил ценность находки.

— Брось ты эту рухлядь! Зачем она тебе? Разве что на запчасти.

— Тут видно, на какую частоту был настроен их передатчик! У меня же есть «Ворон», и мы сможем поймать переговоры базы с вертолетами. Если этот не единственный, конечно.

— Отличная мысль, — одобрил Филипп.

Они побежали к машине. Святослав достал «Ворон», а Филипп тем временем просматривал на мини-миракле, где поблизости есть какие-нибудь зоны с присутствием французов. Настроившись на нужную частоту, Святослав занялся прослушиванием. Лицо его помрачнело.

— Дело дрянь, — сказал он потом. — Нам плотно сели на хвост. В воздухе еще четыре вертолета. Сейчас им приказано возвращаться на базу, но утром они вернутся.

— За каким хреном? — изумился Симон. — Пять вертолетов — за нами? Из-за чего вся эта катавасия? Не из-за паршивого же вездехода?!

— Я не понял, из-за чего. Им известно, что тот, кого мы сбили, обнаружил машину. То есть нас. На рассвете они начнут прочесывать этот квадрат.

Фома запустил пятерню в свою и так вечно взлохмаченную шевелюру.

— Веселенькое дельце… Спятили они там, что ли?

Фаддей растерянно спросил:

— А как же условия страховки? Что же, им вдруг наплевать на нее стало?

Святослав повернулся к Филиппу, изучавшему данные мини-миракля.

— Нашел что-нибудь?

— В радиусе двухсот километров ничего нет. Чистые места. В двухстах пятидесяти километрах к северо-востоку отсюда — зона смертников. Межгосударственная, и как с участием французов.

— Зона смертников, — повторил Святослав. — Только этого нам и не хватало!

Жандармы этих зон были профессионалами высшего класса. Если в спидники никто не совался из страха перед заражением, то сюда не ходили потому, что охранные системы были слишком сложными, а жандармы всегда настороже. Содержавшиеся там преступники, приговоренные к пожизненному заключению — смертная казнь в Западной Европе была отменена, — считались чересчур опасными для того, чтобы находиться на территории цивилизованных стран, рядом с нормальными людьми, пусть даже за стенами тюрем. Условия контрактов охранников подобных мест отличались от прочих, и раз они по каким-то причинам решили действовать вне зоны, с этим надо было считаться всерьез.

— Нам необходимо убраться отсюда, — сказал Святослав. — Уехать за ночь как можно дальше, а на рассвете спрятаться.

Лучшим водителем среди них был Фома. Он похлопал вездеход, сказал: «Ну, малыш, не подведи», и сел за руль. Вспыхнувшие фары выхватили из темноты пожухлую траву и развороченную взрывами землю. Машина медленно поползла к дороге и, объехав то место, куда рухнул сбитый вертолет, прыгая на выбоинах, двинулась дальше. Когда на обочине в свете фар мелькнули невысокие тонкие деревца, Фома затормозил:

— Надо срубить десяток на случай, если застрянем на голом месте.

Загрузив жерди, тронулись дальше. Через три часа Фому сменил Святослав. К середине ночи они достигли развилки. Склонившийся над экранчиком мини-миракля Филипп предупредил:

— Вторая дорога помечена как «доступная для проезда в летнее время».

— Знаю, я смотрел, — устало отозвался Святослав, — но как раз поэтому вертолеты начнут с прочесывания другой дороги. Чем больше встретится на нашем пути развилок, тем труднее им будет установить, где мы.

— Звучит утешительно, — пробормотал Фома. — А если мы свернем в какое-нибудь болото, то нас искать совсем не будут. Досадно лишь то, что в болоте мы утонем.

— Ты бы лучше поспал, — посоветовал Святослав. — После меня Филипп поведет, а потом опять тебе придется.

— При такой тряске можно заснуть, только если Мария разрешит мне положить голову к ней на колени. — Фома произнес это так же, как отпускал свои шуточки и прежде, так, будто с каждым уходившим часом к ним не приближался беспощадный лик смерти. Его безмятежность уменьшала царившее в вездеходе напряжение.

«Вот трепло», — с теплым чувством подумал Святослав, а Мария со смешком сказала:

— Ладно, твоя взяла. Мои колени к твоим услугам.

— Ты это серьезно?!

— Да, вполне. Надеюсь, щетина у тебя не настолько колючая, чтобы проколоть мне брюки.

— Мужики, вы слышали, а? — восхитился Фома. — Потом не говорите, что мне померещилось. Мария, я тебя люблю! На твоих коленях мне уже не до сна будет. А если засну, то та-а-а-кое приснится… Поэтому прикорну-ка я пока на рюкзаке, — неожиданно закончил Фома и прислонил свою лохматую голову к брезентовому боку.

— Ну вот, сам отказался! Потом не упрекай, что я не создала тебе условий для полноценного отдыха.

Фома что-то неразборчиво пробормотал и тотчас заснул, невзирая ни на какую тряску: управление вездеходом в таких тяжелых условиях совершенно вымотало его. Однако поспать как следует ему не удалось: машина застряла и всем пришлось вылезать и подкладывать под колеса жерди. Километра через три колеса забуксовали снова и операция повторилась. Перед самым рассветом пошел сильный дождь.

— Нам везет, — сказал Святослав, — дождь смоет отпечатки шин. Теперь даже если они приземлятся, чтобы обследовать дорогу, вряд ли что найдут.

Жерди и ветки, которые подкладывали под колеса, потом вытаскивали из грязи и забирали с собой, чтобы не оставлять следов.

Когда стало светать, Святослав заявил, что пора прятаться. Филипп предложил проехать еще немного, поскольку вертолетам требовалось время, чтобы добраться от базы до места вчерашнего крушения, но Святослав предпочел не рисковать: вылететь с базы вертолеты могли и в темноте, выдерживая заданный курс вслепую, по приборам, и тогда на рассвете они будут уже здесь.

Выбрав группу деревьев с кроной погуще, они поставили там вездеход и расположились сами.

— На открытые места не выходить, — сказал Святослав. — И вообще без нужды не бродите. Черт знает какие у них там приборы для поиска.

Костер развели крошечный, только чтобы вскипятить воду, и потом сразу загасили. Симон попрекал Фаддея плохо заваренным чаем, с его точки зрения чересчур слабым. А Фаддей, обычно в подобных случаях добродушно ворчавший, сердито огрызнулся, что, кому не нравится, пусть готовит сам. Все были утомлены бессонной ночью и напряжены.