Империя. Исправляя чистовик - Владимир Марков-Бабкин Страница 26

Вообще же мне нужно было продолжить выстраивать буферный пояс вокруг империи, воплощать, так сказать, теорию Хартленда, но немного наоборот. Это должен быть мой санитарный пояс от них, а не их пояс обороны от меня. Во-первых, это давало дополнительную защиту, ведь это новые сотни километров, которые противнику придется преодолевать на пути к империи; их самолетам будет дальше лететь, а у меня появляется дополнительное время на переброску и развертывание войск на угрожаемом направлении. Во-вторых, многие такие территории, сохраняя формальную независимость, вполне могли меня порадовать согласием на предоставление военных баз, как, например, это любезно сделала Персия, предоставив нам военно-воздушную базу в Кашане, откуда те же Си-30 могли долетать даже до берегов Персидского залива, если возникнет такая необходимость.

Впрочем, тут я, конечно, лукавлю. Султан Ахмад-шах Каджар выбора особого не имел, как и реальной власти в своей стране, которой скорее правили местные князьки и вожди племен, а сама Персия все ещё была разделена на сферы влияния России и Великобритании. К тому же после окончания Великой войны ни армия Единства, ни британские войска выведены не были, так что согласовать развертывание еще одной базы в нашей Зоне контроля нам было несложно.

В общем, мой санитарный пояс начинался еще с Польши, которая отделяла Германию от России, затем шли страны Новоримского Союза, которые прикрывали Ромею и основные транспортные коридоры из России, плюс позволяли прямое сообщение с Италией. Распад, или, точнее, раздел Австро-Венгрии, должен был окончательно завершить создание архитектуры безопасности Единства в Европе.

На Ближнем Востоке от британцев нас отделял длинный «язык» французского Леванта, а сама Ромея включала в себя не только основную часть территории Сирии, но и всю территорию Ирака севернее британского Тикрита с нашим «языком» в город Келлар, где была наша еще одна авиабаза. Про Персию я уже упоминал, и теперь в этом пазле свое место должен был занять еще и Афганистан. Возможно, авиабаза в Кандагаре мне с нынешним уровнем дальности авиации ничего особо не даст, но лишней точно не будет, поскольку каждая база, словно якорь, данную страну и ее режим всё крепче притягивает к России.

Если двигаться дальше вдоль наших границ, то я имел виды на Китай, а точнее, на царящий там хаос со слабым малолетним императором Пу И, а также раздробленной Империей Цин, Китайской республикой и множеством милитаристских клик местных генералов. Меня интересовали китайский Восточный Туркестан, Монголия, Маньчжурия.

В каждом из указанных регионов были свои противники – те же Германия, Британия, США, Япония, да и все прочие. У всех были личные интересы, и чем наглее мы себя вели, тем больше был шанс на то, что даже непримиримые противники договорятся против нас. Ведь, как известно, всякое действие приносит равное по силе противодействие в виде удара в наглую рыжую морду. А дальше только крик: «Бейте его!» Разумеется, до этого доводить я не хотел, поэтому и вальсировал в ломаном ритме: шаг вперед, два шага назад, четыре шага вперед, два шага назад.

ФРАНЦУЗСКАЯ ИМПЕРИЯ. ОРЛЕАН. ДИПЛОМАТИЧЕСКАЯ МИССИЯ ЕДИНСТВА. 7 мая 1919 года

Генерал князь Павел Алексеевич Игнатьев изволил пить кофе и читать прессу, сравнивая написанное в газетах с содержанием тех докладов, которые он, как начальник разведки Единства в Западной Европе, получал от агентов. Его многочисленные разведывательные сети охватывали помимо самой Франции еще и Британию, Германию, Бельгию, Данию, Нидерланды, Монако, Испанию, Португалию, а что касается ирландских повстанцев, то его агенты работали на всем театре разведывательно-подрывной деятельности от США и Мексики до европейского континента во всем его многообразии.

Конечно, вся эта огромная сеть не была завязана на самого Павла Алексеевича. Она состояла из множества независимых ячеек, не имеющих контакта между собой. Как ни покажется странным, но в немалой степени русская военная разведка строилась не только на общепринятых принципах, а во многом учитывала опыт подпольной борьбы всякого рода революционеров, в том числе и российских.

Да и прочий опыт изучался очень внимательно. Особенно ирландский. Вот у кого надо учиться всякого рода египетским и индийским борцам за независимость! Ненасильственное сопротивление, вы говорите? Британцам? Ну-ну. Только за последнее время английские солдаты множество раз открывали огонь по безоружным толпам в разных концах своей империи, а в Ирландии уже третий год идет война, то разгораясь с новой силой, то затихая на короткое время. И к тому, чтобы там вновь разгоралось, прикладывали руку не только германцы с американцами, но и русские с итальянцами.

Да, Великобритания действительно рассматривалась как основной противник, но граф вместе с тем точно знал неофициальную установку: Британию нужно лишь ослабить и заставить заниматься своими делами, но вот реального краха Туманного Альбиона допускать нельзя, поскольку в оставшиеся бесхозными английские колонии немедленно войдут США на всю свою экономическую мощь, а Америку государь император считал потенциально более опасным противником.

Игнатьев отлично помнил слова, сказанные императором при визите графа в Константинополь с отчетом:

– В Британии царствует дух чопорного беспринципного стяжательства, прикрываемого «бременем белого человека», в то время как Америка целиком одержима мессианством, своим «Градом на холме». Великобритания как империя доживает последние годы, быть может, пару десятилетий они вытянут, и всё, а вот мессианства США хватит лет на сто – сто пятьдесят…

Что ж, трудно спорить с этим утверждением. Британцы явно начинают сдавать, Америка усиливается прямо на глазах, а Германия бьется, зажатая со всех сторон в Европе и почти лишенная колоний. И Павел Алексеевич не разделял уверенности многих в том, что немцы искренни в своих заявлениях о разделе сфер влияния в мире за счет Британской империи. Да, на бумаге все неплохо, Англия дряхлеет, однако, в отличие от США, Германия на данный момент не может тягаться с британцами на море, а без превосходства в открытом океане все разговоры о разделе британских колоний останутся лишь разговорами.

Особо ограничивать свои флоты великие державы не хотят. Американцы только-только раскочегарили производство надводных кораблей. Да, пусть ресурсы США и не бескрайние, но Америка может себе позволить ждать, выматывая остальных, в первую очередь Британию с их огромным и дорогим флотом. Немцы, потеряв при том же Моонзунде одиннадцать своих линкоров, с одной стороны, невольно экономили военный бюджет на дорогом обслуживании и ремонте этих затонувших монстров, а с другой, лелеяли мечту восстановить флот хотя бы до предвоенного состава. Правда, за истекший после Великой войны год им удалось спустить на воду только два линкора.

Японцы тоже включились в гонку.

Граф вновь взял в руки шифрограмму: «По имеющимся сведениям, в Мехико, при посредничестве Лондона, заключено соглашение с Токио об обмене бывшего французского линкора «Париж» (революционный линкор «Парижская Коммуна») на равный по тоннажу состав японской эскадры малых кораблей, состоящей из эсминцев, корветов, сторожевых кораблей и подводных лодок. Педро».