Изгои Авроры - Евгений Гарцевич Страница 26

Не помня себя, я взревел и затянул петлю, насколько хватило сил. Танака выгнулся, захрипел, но я продолжал давить. Мысли путались, я рефлекторно менял свойства удавки — включал то паралич, то вытягивание жизни. Тело самурая забилось, будто припадочное. Да и сам я в этот момент, наверное, выглядел невменяемым. Вождь отшатнулся, а Часовой отдернул ленты так резко, будто его обожгло крапивой. Но я уже совершенно утратил самоконтроль.

Мои органы чувств, однако, продолжали работать независимо от сознания. Я ощущал, как со всех сторон в меня стягивается прион. Видел сполохи, отраженные в глазах Часового. Моргал, когда на меня валились системные сообщения, хоть и не улавливал смысл…

Тело Танаки обмякло, его окутала фиолетовая дымка. Помер, ублюдок. Окончательная смерть персонажа…

Волна удовольствия пробежала по всему телу, выскочили мурашки и начало легонько сводить ноги. Я не мог подобрать слов для своего состояния - приход, экстаз, оргазм. Скорее все вместе, при этом с четким осознанием, будто это последний раз. Кайфуй сейчас - такого ты уже никогда не испытаешь.

Судороги в ногах усилились, появилась боль - не та сладкая, что чувствуешь после хорошей тренировки в качалке, а резкая, скручивающая до ломоты в зубах. Судороги перекинулись на живот, на руки, ушли в шею. Меня скрутило, судороги усилились — теперь сводило каждую мышцу. Ноги перестали меня держать. Я упал и пополз в сторону Часового. Тот попятился, продолжая таращиться на меня, споткнулся о чье-то тело, но устоял и сделал еще пару шагов назад.

Звери бешено выли в клетках, пустые кристаллы лопались на кустах. Я чувствовал, как меняется мое тело и слышал жалобный треск доспехов. Руки то разбухали, наливаясь чернотой, то истончались так, что я больше не мог на них опираться и валился на землю. Боль раздирала меня, рвала на куски. Но кричать я уже не мог — язык не слушался, горло окаменело. Можно было даже не проверять, сколько у меня осталось здоровья, — и так было ясно, что я уже в красной зоне.

А потом пришла темнота — то ли разом погасли все источники света, то ли система вообще ушла на перезагрузку.

Прошло несколько секунд, и я почувствовал себя лучше. Голова прояснилась, боль отступила, и захотелось есть. А еще я заметил, что на мне больше нет одежды, а сам я лежу в неглубокой яме, края и дно которой оплавлены.

Но больше всего меня удивило то, что произошло с моими руками. Все старые татуировки исчезли — кресты на предплечьях, шар на ладони, узоры от навыка «дубовой кожи» на плечах. Только темные блеклые пятнышки хаотично перемещались под кожей, будто какой-то паразит бегал по моему телу.

Я встал, посмотрел по сторонам и активировал темное зрение, но оно не сработало. В радиусе десяти метров вокруг ямы была все та же выжженная земля. Дальше стоял Вождь с оружием в руках. Часовой лежал на земле, трясся и что-то бормотал.

Все страньше и страньше, как говорили в Таламусе.

Пора было во всем этом разобраться. Я открыл архив системных сообщений и, несмотря на ясность в голове, с трудом осознавал прочитанное.

«В Эфире! Внимание, опасность! Уровень приона в крови достиг критического значения. Текущее значение: 80%. Активирован навык «равный среди первых».

«В Эфире! Внимание, интенсивность поглощения приона превышает защитные возможности навыка «равный среди первых». Немедленно покиньте зону воздействия приона, в противном случае изменения персонажа будут необратимы. Текущее значение приона в организме: 92%».

«В Эфире! Вы убили игрока…»

Дальше система предъявляла пачку счетов за убийство Танаки — карма понижена, но при этом получен опыт за разницу в уровнях и так далее. Новый уровень тоже дали, а в сумме я поднял целых три — с учетом всех самураем, перебитых за эту ночь.

Но вот следующие сообщения привели меня в ступор.

«В Эфире! Внимание, текущее значение приона — 100%. Превышено допустимое значение, навык «равный среди первых» деактивирован. Запущен процесс трансформации».

«В Эфире! Поздравляем! Класс персонажа изменен. Навыки монстролова сброшены. Доступны новые навыки. Приятной игры! Оставить отзыв о работе механики смены класса персонажа вы можете на форуме бета-тестеров».

— Опаньки, а что это у нас тут за шоу эксгибиционистов? — Насмешливый голос Одиннадцатого вывел из задумчивости и меня, и остальных.

— Что за факинг шит тут произошло? — спросил Вождь, ткнув пальцем в мою сторону и растерянно оглядевшись — Где враг? Где наши?

Я запоздало прикрыл наготу руками, а Одиннадцатый ответил:

— Наши подтягиваются, враг отступил в неизвестном направлении, но Фифти на всякий случай пошла за ними.

— А тут произошла смена класса… — Часовой наконец поднялся. — Парню повезло. Он первым из нас смог стать симбионтом…

— Это я и так понял, окей? Я не понял, что тут наговорил этот косоглазый.

Пришлось объяснять. Причем с самого начала и уже без утайки. Слушали внимательно, особенно Вождь с Часовым. Остальные же, подходя один за другим, в разговор не лезли, хоть и было видно, что им недостает начала истории.

По лицу Часового понять что-либо было невозможно, зато Вождь читался, как разворот комиксов. Тот самый разворот, где главный герой понимает, что вокруг враги, лучший друг оказался предателем, жена изменила, а любимая собака сбежала.

И чем больше я говорил, тем отчетливее понимал, что становлюсь изгоем теперь не только для гильдии монстроловов и вообще для туземцев, но и для Первых людей. Только не знал, что больше всего задело Вождя. То, что не разделяю их идеологии и рвусь обратно в реал? Или то, что не рассказал все с самого начала и, по сути, использовал их для достижения своих целей?

Дослушав, Вождь взглянул на меня уже без всякой симпатии и, махнув рукой своему отряду, двинулся к выходу. Остальные пошли за ним. Я не стал кричать вслед, оправдываться или что-то доказывать. Наоборот, разозлился. Вождь — взрослый мужик, а устроил тут детский сад какой-то. Хотя, если разобраться, какой он взрослый? Всю жизнь провел по больничкам…

Ну а моя текущая ситуация выглядела чрезвычайно странно. Я стоял один, голый, на месте побоища — и был теперь симбионтом.

В пустом подземелье стесняться мне было некого, но все равно я решил одеться. Лутануть мог только Танаку — остальных разобрали Топор с Восьмым во время моего монолога. Самурая не тронули, видимо, потому, что тот лежал недалеко от меня, на выжженной земле. Я бодро прошлепал к нему, чувствуя в своем теле пружинистую новую силу.

Добыча с Танаки оказалась невелика. Все самое ценное выпало в момент его первой смерти и было спасено бойцами его отряда. Зато мне достался почти свежий комплект новичка — с той разницей, что туземные мокасины сменились в нем на сапоги механика и жилетка надевалась теперь на плотную рубашку, а не на голый торс. Ну, можно сказать, заново родился.