Осколки легенд. Том 1 - Андрей Васильев Страница 26

В данном свитке содержалась некая информация, которая направила бы Странника дальше, причем он был уверен – непосредственно к цели. Но это Эйген!

Тот, кто его некогда привел в игру и научил всему, четко дал понять, что есть три места, где ему лучше всего не появляться никогда – большая ежегодная ярмарка на Телланорских полях, любые точки, где проводятся массовые ивенты, и город Эйген. Это места, где защита может засбоить, и те, кто его ищет (а его ищут) смогут, наконец, упасть ему на хвост, что равноценно смерти, и не только игровой. Ведь и Наставник не уберегся, а уж он был куда как хитер и умен.

Результат – патовая ситуация. Свиток в Эйгене, а ему туда нельзя. И что делать?

Подручных из игроков у него не было. Наставник и его Королева запретили ему заводить друзей в игре из их числа, это могло привести к краху предприятия, так что послать кого-то в Эйген Странник не мог. Нет, имелся один человек, забавный парень по имени Хейген, с которым его несколько раз сводила жизнь. Он не был другом Страннику, но и врагом не являлся тоже. А еще, что немаловажно, он знал о городах-государствах, так что объяснять ему ничего будет не нужно. Вот только это предполагало очень большую степень доверия, а с этим было туго – Странник не верил людям, это была его благоприобретенная игровая привычка, основанная, впрочем, на изрядном житейском внеигровом опыте.

Оставалось несколько кандидатур из НПС. Обычный игрок не смог бы поручить НПС выполнение квеста – но не Странник. Наставник незадолго до гибели прописал в ядро системы возможность подобной опции непосредственно для него, но вот только платой за это было то, что вероятность благополучного завершения квеста составляла не более пятидесяти процентов. И, со слов Наставника, это еще не самый паршивый вариант.

Лорды Смерти отпали сразу, Мэрион тоже – девочка всю жизнь жила в лесу, и в городах ни бывала не разу. Горди, Джованни и Грэмм ребята толковые, они прекрасно ориентируются в любой обстановке и вообще большие молодцы, но тут и таится основная неприятность. По душевному складу, призванию и полученному образованию они являются профессиональными убийцами, и поручить им что-то кроме душегубства крайне проблематично. Исключением из этого правила была кухня – что-что, а готовить они умели. Но где отлично приготовленные стейки – и где Академия Мудрости?

Остается только Тристан – болтун и пройдоха, каких Файролл не видывал. К тому же он очень умен и отменно ловок, но это и создавало очередную проблему. Пикси отлично понимает, на какое опасное дело его отправляет Странник, и потому ни в какую не собирается на это подписываться.

– Так я не слышу ответа? – жестко переспросил Странник и уставился на Тристана, который извлек из своего бездонного кармана еще одну конфету.

– Естественно, – зашуршал фантик. – Я же ничего не говорю? Причем даже захоти я что-то сказать – не получится. Кроме пары ругательств и все того же «пфе» мне добавить нечего.

– Тристан. – Мужчина потер седой ершик волос. – Я упрашивать не умею.

– И не надо, – поддержал его пикси. – Упрашивай, не упрашивай – я на плаху не полезу. Пикси не любят нигде, но в Эйгене их не любят особенно сильно. Хольмстаг, Селгар, Мейконг, – я готов отправиться в любой крупный город, но Эйген… Там Академия Мудрости, там нас в стеклянные кубы сажают и пытаются определить, как мы это… Левитируем. Нет, ну тупые! У нас же крылья есть!

– Ты мне зубы не заговаривай, – потребовал Странник. – Я заставить тебя не могу, поскольку наш договор помню. Но совесть-то у тебя… Хотя да, о чем я говорю? Точнее – о ком?

На рожице Тристана даже тени понимания и раскаяния не было. Он знай жевал конфету и болтал ногой в пестрой штанине.

– Хорошо, – не выдержал Странник. – Чего ты хочешь?

– Вот! – Указательный пальчик пикси застыл в воздухе. – Это уже конструктивный разговор. Чего я хочу? Много чего.

– Соразмеряй свои желания с моими возможностями, – потребовал Странник.

– Если все пойдет так как надо, и ты почаще меня будешь слушать, то твои возможности превысят мои потребности, – заметил Тристан. – Итак, перво-наперво пообещай мне, что все пикси на территории всего Раттермарка получат право беспошлинной торговли и свободы перемещения. А их безопасность будет гарантирована тобой лично, вплоть до смертной казни обидчика.

– Не сходи с ума, – попросил его Странник. – Если я таким вещам ход дам, меня свергнут через неделю. Ваша братия и так наглая до ужаса, а коли им еще и безнаказанность дать… Нет уж.

Тристан было хотел сказать: «Нет – так нет», но передумал, задумчиво потер подбородок и изрек:

– Холера с тобой. Тогда это все будет распространяться на меня одного. Идет?

– Идет, – согласился Странник. – Одного такого континент выдержит. Чего еще желаешь?

– Кормежку до конца дней моих, – загнул палец Тристан. – Хочу дать пинка Солису – он меня «противным насекомым» называл. И еще – пригоршню конфет в день. Самых лучших, из Селгара. Как ты их будешь добывать – не мое дело.

– Не боишься Лорда Смерти пинать? – уточнил Странник. – Они ребята мстительные, Солис это запомнит.

– Да, вот еще что забыл, – хлопнул себя по лбу Тристан. – Место твоего главного советника со всеми привилегиями – неприкасаемость там, личные апартаменты…

– У тебя же и так все это есть? – удивился Странник. – Какого еще рожна надо?

– Документ надо. – Тристан почесался. – С печатью и всем таким. Такое дело надо на бумаге закреплять.

– После того как на трон сяду – все это будет, – согласился мужчина. – Шут с тобой. Да – место придворного шута не желаешь занять?

Пикси показал ему язык, достал из сумочки, висящей на боку, свиток портала и махнул им.

Про Академию Мудрости Тристан не шутил – ее профессура обожала ставить разнообразные опыты над пикси. И дело было далеко не в том, что ученые мужи хотели открыть с их помощью тайны мироздания, а в том, что лет триста назад один лихой пикси, по имени Люпус, умудрился стибрить у тогдашнего ректора его доклад, который тот должен был зачитать на ученом совете, да еще и в присутствии короля, по традиции являвшегося его председателем. Речь в докладе шла о философском камне, и существовал он в единственном экземпляре, а ректор был немолод и страдал рассеянным склерозом. Бумаги так и не нашлись (штука в том, что Люпус их спер не из юмористических побуждений и даже не из корысти, а лишь потому, что его приперла серьезная и большая нужда. А что – с любым такое случиться может), а вот свидетели обнаружились, они и показали на того, кто это сделал. С тех пор между учеными умами Запада и малочисленным народцем пробежала черная кошка, в результате чего слушатели Академии с удовольствием ловили и мучали пикси, те же им гадили там, где только было возможно, в прямом и переносном смысле.

Но Тристан и не планировал попадаться в лапы ученой братии. Он осмотрелся по сторонам в том пустынном переулке, куда перенес его портал, убедился, что лишних глаз нет, лихо приподнял крышку канализационного люка и нырнул в темноту подземелий Эйгена.