Мертвая вода - Павел Токаренко Страница 25

Происходящее казалось сном, дурным кошмаром… и он все никак не мог проснуться. Но, сидя на полу и изнемогая от жалости к себе, он вдруг услышал голос отца…

Кирилл с детства занимался рукопашным боем в секции, которую вел отец. Мягкий и вежливый, в зале отец преображался, становясь жестким и требовательным тренером. Таким, наверное, видели его солдаты, когда между рвущейся на восток ордой исламских фанатиков и становящимся все меньше свободным миром насмерть стояла Балтийская бригада.

Отец безжалостно гонял Кирилла, никак не выделяя его среди остальных учеников. Он часто ставил его в спарринги с ребятами больше и сильнее. Кирилла били, порой жестоко. И, стоило ему упасть, скорчиться, потерять контроль над собой, как сквозь пелену боли он слышал голос отца: «Вставай и дерись! Дыши! Дыши!»

Сидя на бетонном полу стоянки, он вдруг услышал суровый голос отца: «Вставай! Упал – значит умер! Вдох, выдох, встал!» Кирилл вдохнул, выдохнул и вскочил на ноги. Сверху послышался слабый, но с каждым мгновением нарастающий шум пропеллеров. Приближались ховеры: бывшие коллеги времени даром не теряли.

Не стал терять время и Кирилл. Парковочные места отделяли друг от друга продолговатые бетонные блоки. Кряхтя от натуги и ломая ногти, Кирилл подтащил блок поближе к ховеру и взгромоздил на плечо. Блок оказался очень тяжелым. Прислушавшись к себе, Кирилл понял, что у него есть только одна попытка. Второй раз он его просто не поднимет.

Кирилл выдохнул и шагнул вперед, сбрасывая блок на лобовое стекло. Раздался грохот, блок провалился в салон, с шорохом посыпались осколки стекла. Кирилл головой вперед полез в машину. За шиворот набились осколки, но не обратил на это внимания.

Ховер должен был помнить своего владельца. В автономном режиме он использовал для опознания старые биометрические данные. Кирилл нашел заглушку, передвинул вправо спрятанный под ней выключатель и запустил ховер.

Мгновения, пока ховер думал, показались Кириллу вечностью.

Приборная панель засветилась, выдвинулся прямоугольный руль, на экране побежали строчки протокольных проверок. Как только ховер доложил, что готов к движению, Кирилл тронулся с места и направил машину к спуску на нижний уровень. Влетевшим на стоянку эсэсовцам достался только отсвет исчезающих за поворотом задних фар.

Кирилл гнал, не снижая скорости. С ревом пролетая пустые стоянки, он спускался все ниже.

Нижний уровень ничем не отличался от верхних, разве что тут было чуть меньше систем слежения и чуть больше грязи. Заканчивался он точно такой же дверью, как та, что не открылась перед Кириллом. И эта бы не открылась, но Кирилл и не думал ее открывать. Вместо этого он направил несущийся ховер точно на створки. От удара двери рухнули вместе с косяком, ховер влетел в холл и уткнулся смятым от удара носом в дверь лифта. Подушки безопасности сработали еще при первом ударе. Кирилл выбрался из ховера и оглянулся. Как дань традициям, на каждом этаже за ярко-красной дверцей скрывался пожарный щит, со шлангом, багром, ведерком… и пожарным топором с длинной ручкой. Схватив топор, Кирилл обрушил его на панель с кнопками вызова лифта. Во все стороны полетели искры.

Следующим шагом стали двери, ведущие на пожарные лестницы. Несколько ударов топора, и двери остались без ручек. Снаружи, на стоянке, уже перекликались «физики». Один протиснулся мимо ховера, увидел Кирилла и заорал:

– Стоять! СС!

Кирилл сверкнул глазами и захлопнул дверь. «Физик» услышал удаляющийся вверх по лестнице топот, ткнулся в гладкую стальную дверь и выругался. Командир «физиков» мгновенно оценил обстановку:

– Все по машинам! Поднимемся выше и войдем оттуда!

«Физики» стали протискиваться назад на стоянку.

Кирилл бежал вверх по лестнице, жадно хватая ртом воздух. Когда иссякло второе дыхание, брел, еле переставляя ноги, но не останавливался ни на миг.

Он опередил погоню на добрых двадцать этажей. У Кирилла пытались спросить, узнать, почему остановились лифты. Открывались двери, мелькали встревоженные лица. Он отталкивал любопытных и упрямо поднимался выше.

Спустя вечность или две потный, разгоряченный Кирилл на подгибающихся ногах подошел к двери своей квартиры. Дверь, как и следовало ожидать, не открылась.

Кирилл стал рубить стену. Во все стороны полетели куски гипсокартона, пластик, клочья стекловаты. Перекошенное лицо покраснело от натуги. С ног до головы покрытый белой пылью, извиваясь как уж, он продрался сквозь дыру. На голову что-то упало. Кирилл вскочил, замахиваясь топором, но это оказалась всего лишь репродукция картины Фредерика Ремингтона.

Кирилл успел завалить проход мебелью до того, как тяжело дышащие «физики» оказались на этаже. Выиграв несколько минут, он позволил себе передохнуть: сел на кровать в спальне и стал прикидывать, что нужно взять собой. Из вольера таращил глаза удивленный Сильвер.

– Приятель, похоже, мы с тобой нелегалами станем, – сказал Кирилл котенку.

Кот мяукнул и презрительно сощурился: мол, в гробу я всех видал. Кирилл одобрительно кивнул и подошел к шкафу. Сборы были недолгими: теплая куртка, туристские ботинки, рюкзак, несколько контейнеров из недр автоповара, фляга с водой и фонарик.

Собрав рюкзак, Кирилл подошел к висящему на стене портрету отца и снял с крючка медальон с драконом. Медальоном отец дорожил пуще всего на свете. Кирилл повесил медальон на шею и оглянулся, прощаясь с домом. Как бы все не повернулось, сюда он больше не вернется.

Часы с кукушкой, декоративный камин – отец сам сложил его. Фотографии на стенах, стеклянные полки с сувенирами. Пианино и на нем – любимая мамина ваза, в которой всегда, пока она была жива, стояли цветы. Кириллу вдруг стало до слез жалко бросать все это, знакомое и родное. И тут он снова услышал голос отца: «Барахло не стоит жизни, сын. Торопись!» Кирилл взял котенка за шкирку, сунул в просторный боковой карман рюкзака. Сильвер до крови расцарапал ему руку, но Кирилл не обратил на это внимания.

Надел рюкзак, вышел на балкон и полез через перила.

Два шага по широкому карнизу, рывок и Кирилл на соседнем балконе. Хлипкая балконная дверь поддалась с первого удара. Хозяев дома не было. Тут же запищала сигнализация, оповещая о вторжении, полетел в СС панический сигнал: грабят. Но СС и так была в курсе. Кирилл был уверен, что за каждым его действием наблюдают. Оставалось действовать на опережение.

С топором наперевес он ринулся в прихожую и прикончил домашний компьютер. Закоротил электронный дверной замок. Отключить пожарную сигнализацию оказалось труднее, пришлось вскрыть гипсовую стену в трех местах, чтобы перебить кабель. Подтащив к книжным полкам подушки с дивана, Кирилл плеснул бензина, щелкнул зажигалкой. Весело загудел огонь. Через балкон он перелез к соседям и повторил процедуру. Перелезая на очередной балкон, Кирилл краем глаза увидел, что кто-то движется, и машинально отпрянул. Притаившийся «физик» выстрелил из тазера. Иглы пролетели перед носом; блестящие тоненькие проволочки перепутались.