Мститель. Смерть карателям! - Валерий Шмаев Страница 25

Выезжали мы из дома ещё через полтора часа. Пока ребята раздевали гестаповцев, загружали грузовик и устанавливали пулемёт «Максим» на наполненные загодя мешки с землёй, мы с «Сержем» прошли в дом к Елагину.

– Вот и всё, Алексей Петрович! С тем и позвольте откланяться. Вот ваши два «Нагана» с глушителями, действительно на заключительном этапе пригодились. Брал напрокат один, возвращаю два. Мне они сегодня больше не нужны, а вам, глядишь, и пригодятся. Потом наши умельцы нам ещё сделают. У меня отличные мастера.

Всё своё мы забрали. Охрану вашу повесили, ещё и местные гестаповцы на огонёк удачно зашли и рядом повисли. Не знаю, зачем им это понадобилось, но я не возражал. Заодно и машину нам нужную пригнали. Прямо такие душки. Я и не знал, как их благодарить!

Брата вашего поберегу, как смогу, обещания, что дал, выполню. Имею редкое качество держать свои обещания и сим, надо сказать, горжусь неимоверно. С тем и до свидания. – Я пожал протянутую мне руку, подождал, пока «Серж» простится с братом, и, пропустив его вперёд, направился с ним к двери.

Я мучительно ждал выстрела в спину, но нет, уже закрывая дверь, я оглянулся. Елагин так и полусидел, полулежал, откинувшись на подушки, и внимательно и с какой-то надеждой смотрел нам вслед. Чуть улыбнувшись ему, я закрыл за собой дверь и дошел до кухни.

Мы прихватили две бутылки коньяка, приготовленные загодя, три стопки, немудрёную закуску и вернулись обратно. Пока группа будет минировать стоящие на улице машины, у нас время есть. Последнюю мою проверку капитан прошёл, значит, и мне свои обещания выполнять. «Серж» постучал и, открыв дверь, пропустил меня в комнату.

– Извините, Алексей Петрович! Пока наша группа занимается боевой работой, мы с вами накатим, а то как не русские, право слово, да и вам надо антураж создать. В гестапо никогда не поверят, что двое русских, да к тому же братьев, просто посидели и поговорили. Заодно и поесть вам принесли. – Капитан дружески усмехнулся. Мы на троих накатили полбутылки коньяка и закусили шоколадом. Уже уходя, я, глядя Елагину прямо в глаза, сказал:

– Я надеюсь, Алексей Петрович, мне не придётся пожалеть о содеянном. – После чего вытряс из «Наганов» сваренные «Батей» патроны, вставил другие и объяснил удивлённым братьям:

– Мой солдат полночи их варил, а потом полдня правильно остужал. Вы не выстрелили нам в спину, и теперь я Ранке обязательно на кол посажу. Мамой покойницей клянусь. Патроны приберите, может, пригодятся на что. Ваш «Диллинджер» на подоконнике, а звать меня, Алексей Петрович, Данила Кириллович. Уж отчего так матушка назвала, не знаю. Только имени этого даже мои солдаты не знают. Если по радио будете что этому человеку передавать, никто, кроме нас троих, в жизни не догадается, что то для меня. Можно и к связнику так обратиться, так даже лучше. – Дезинформация с именем это дополнительная страховка – мне всё равно, а Елагину приятно.

– Не придётся, Данила Кириллович! Я тоже крайне редко даю обещания. С вами интересно работать, глядишь, и получится у нас то, что вы задумали. – Елагин был серьёзен и, теперь я точно уверен, честен.

– С вашим палачом точно получится, если правильно навели и подкорректируете, а всё остальное, вы сами понимаете. – Алексей Петрович кивнул головой. Вот не получается у меня называть его по имени, даже с самим собой. Я действительно уважаю этого человека, несмотря на то, что он враг Советского Союза. Выдержать такие пытки сможет далеко не каждый. В это время, постучав, в комнату заглянул Арье.

– «Второй»! Всё готово. Всё сделали, до чего дотянулись. – Вытянувшись, Арье ел меня глазами. Научились у инструкторов, я на такой форме доклада никогда не настаивал.

– Хорошо. Свободен. – Арье умёлся, и капитан, глядя на закрывшуюся за ним дверь, задал давно ожидаемый мною вопрос:

– У вас что, действительно бойцы евреи? Такие молодые мальчики? – Удивление в голосе Елагина было неподдельным.

– Не только мальчики, Алексей Петрович, есть и девочки, и они тоже ходят на боевые задания. Такие как «Старшина» и «Батя» у меня редкость, это инструкторы, а основные бойцы боевых групп вот такие мальчики и девочки. Кстати, можете эту информацию тоже использовать. Без «Старшины» и «Бати», разумеется.

Это был Арье, он постоянно свои листовки оставляет. Можете сказать, что здесь были ещё Зерах и Давид, описание подойдёт любое. Мои солдаты никогда не попадут в плен живыми, они прекрасно понимают, что с ними в гестапо сделают.

Саша! С одного «Нагана» глушитель свинти, Алексею Петровичу одной рукой будет несподручно. Объясни, что и как по глушителям, и на подоконнике пистолетик лежит, отдай, пожалуйста, брату. Простите, Алексей Петрович, вы всё понимаете сами. Ну, прощайте. Всем нам удачи и с Богом. – Я пожал Елагину руку и, прихватив свою рюмку, вышел из комнаты. «Серж» пришел через десяток минут.

– Да, «Командир»! Произвёл ты на нас впечатление! – негромко сказал «Серж». Я мрачно усмехнулся, вертя в пальцах рюмку.

– А как упырям понравится. – Рюмку я раздолбал о стену дома в пыль. Не стоит оставлять свои «пальцы», мы и так наследили, а на второй рюмке, в комнате у Елагина, остались «пальцы» «Сержа». Может быть, я и параноик, но лучше быть живым параноиком, чем беспечным покойником.

Я прекрасно понимал, почему Елагин пошёл на контакт и начал со мной договариваться. Всё дело было в «Серже». Всю свою жизнь старший лейтенант НКВД Васильев был ярым коммунистом и полной противоположностью Елагину, а тут, после общения со мной, он полностью меняет мировоззрение и идёт у меня на поводу, при этом воюя с немцами и работая с полной отдачей.

С представителем НКВД и Советского Союза вообще Елагин даже разговаривать бы не стал либо тут же сдал нас в гестапо, но я специально в разговоре вставлял слова и выражения, которые позволяли ему подумать, что я действительно представитель группы людей, обособленно живущей в какой-то другой стране. Этому способствовало ещё одно обстоятельство – моя группа слишком вольно себя вела. Пропасть на всю зиму и не вести никакой деятельности не мог никакой, даже самый высокопоставленный сотрудник НКВД, а мы влёгкую пропали на несколько месяцев и появились только тогда, когда нам было нужно и за тем, что нам было нужно.

Объёмы клада и его приблизительную стоимость Елагин тоже оценил. К тому же я сказал, что собираюсь покинуть Латвию в середине войны, что вообще ни в какие ворота не лезло и косвенно подтверждало, что я не имею никакого отношения к воюющим сторонам.

Елагин – опытнейший разведчик. При этом это человек, которому только что предложили поменять шило на мыло. Какое решение он примет сейчас, абсолютно неважно. Главное, Елагин попадёт в Великобританию, а к тому времени Германия начнёт трещать по швам, и он вынужден будет примкнуть к нам. Деваться ему будет просто некуда. Ко всему прочему зимой сорок третьего Паулюс нарвётся в Сталинграде. Когда Елагин узнает об этом, он сделает всё, чтобы оказаться подальше от Германии. При этом его опыт, разнообразнейшие связи, оставшиеся агенты и связь с разведкой немцев никуда не денутся.