Отряд смертников - Владимир Корн Страница 25

– Ты что такой хмурый?

– Будите ни свет ни заря по всяким пустякам, – попытался отшутиться Глеб.

Никогда он особенно суеверным не был. Так, больше для проформы плевал через плечо, если рассыпал соль. Разве что слова «последний» старался избегать, да и то не всегда получалось. Но это когда касалось его лично. Теперь все было по-другому.

«Что бы это значило? – размышлял Чужинов, натягивая обувь. – Вещий? Помнится, они только в определенные дни недели снятся, но в какие именно? А какой сегодня день недели вообще?»

– Паша, сегодня у нас что? – спросил он у Костернюка.

Поначалу тот даже не понял, о чем речь, затем все же сообразил:

– Среда, 12 декабря. Год, надеюсь, помнишь? А зачем тебе?

– Год помню, – только и ответил Чужинов, подхватывая автомат.

Завтрак состоял из чашки просяной каши с редкими вкраплениями шкварок и кружки чуть сладковатой воды, заваренной брусничным листом и еще чем-то пахучим.

Пока Чужинов ел, Костернюк, поглядывая на него с явным нетерпением, рассказывал последние новости:

– Я тут перекличку успел устроить. И по домам пробежался, куда ходами добраться можно. Так вот, все как один утверждают, что тварей стало значительно меньше.

– Ушли, что ли? Или просто на глаза стараются не попадаться? – Глеб отодвинул опустевшую чашку, допил то, что по нынешним временам называли чаем, причем далеко не самым плохим.

– Такое впечатление, что ушли. Но полностью не уверен, – честно ответил Костернюк, поднимаясь из-за стола. – Пошли, Глеб, все уже готовы, тебя ждем.

Планом Хмырников, вычерченным на листе успевшего пожелтеть ватмана, вероятно, пользовались не год и не два: во многих местах он носил следы потертостей. Хороший, подробный план, и даже с соблюдением масштаба. Пользовались им конечно же не для зачисток: вторжения тварей поселок еще не переживал.

– Это вышка? – ткнул карандашом Чужинов.

– Именно она. Вот еще, еще и еще.

– Попасть на эти две можно?

– На эту без проблем. Да и на другую, считаю, тоже.

– Вот и отлично. Посади на каждую парочку толковых стрелков: сверху хорошо все видно, подскажут, если что, а то и прикроют. Да, обозначь те дома, в которых точно находятся люди. И пошли кого-нибудь объяснить, что их дело – сидеть тихо: никакой стрельбы. Даже в том случае, если твари прямо у них под окнами сношаться начнут. Иначе будут только мешать. Передай им еще, что лично голову оторву, если не смогут удержаться.

– С какого сектора начнешь? – кивнув, спросил Костернюк.

Всего их в Хмырниках четыре. Каждый отделен частоколом, ворота между ними ночью всегда закрыты. Закрыты они и сейчас: кому бы в голову пришло их открывать, рискуя жизнью?

– Да с этого, в котором находимся, и начну. Здесь, судя по плану, практически все дома с людьми. Работать буду со своими, но и для твоих бойцов дело найдется: как зачистим сектор – они должны его удержать.

Чужинову понадобился всего-то час, чтобы убедиться: Костернюк прав – твари из поселка ушли. Пусть и не все, но те, что остались, обычные, а такие активны лишь в летнюю пору. К тому же все они вели себя настолько вяло, что справиться с ними не составляло большого труда.

– Зимний ресурс у них к концу подошел, – с усмешкой предположил Рустам.

Лишь в одном месте пришлось потрудиться: дом, на пороге которого обнаружили осколки костей и кровь владельцев, стал прибежищем сразу для нескольких особей. Удивительное дело: твари не кинулись на людей, как это бывало всегда, они продолжали оставаться внутри. Там они свой конец и нашли, когда Чужинов, потратив единственную светошумовую гранату, вместе с Рустамом и Поликарповым ворвались внутрь.

– Ничего не понимаю: такое впечатление, как будто их специально здесь бросили, – поделился с Костернюком своими соображениями Глеб, когда зачистка закончилась.

В который уже раз ему пришла мысль о том, что тварями кто-то управляет. Она явно напрашивалась: ведь кто-то же поднял их из спячки и пригнал сюда? Неужели часть особей изменилась настолько, что приобрела способность мыслить, анализировать, строить планы и воплощать их в жизнь?

Нашелся и Алехин, бывший глава поселения – а в этом можно было нисколько не сомневаться.

– Ох, и достанется же ему теперь от Марии! – сказал Павел Костернюк, провожая взглядом сутулую спину Алехина.

– Мария – это кто? – поинтересовался Глеб.

– Жена, – ответил Павел. И, видя недоуменный взгляд Чужинова, пояснил: – Тут такое дело: как раз перед тем, как сюда наведались твари, поперся он с ночным визитом к одной вдовушке. Там и просидел все это время: не выбраться ему было оттуда. Сейчас ему Маша все его ночные обходы постов разом припомнит: попробуй докажи теперь, по делу ты ночью отсутствовал или как. И поделом, – добавил он после короткой паузы. – Всего-то три дойных коровки на все Хмырники было, и как теперь детишкам без молока?

След тварей, как выяснилось, покинувших Хмырники еще ночью, привел Чужинова к лесу, где свернул с дороги и в него углубился.

По пути им часто попадались их туши. Некоторые были живы и даже пытались напасть, таких пристреливали. Другие только скалились в бессильной ярости, не в состоянии подняться, и их, экономя патроны, обходили далеко стороной.

– Преследовать будем? – спросил Рустам, на что Глеб твердо ответил: нет.

Джиоев лишь пожал плечами, но многие вздохнули с облегчением: лезть в густой ельник, когда до заката осталось всего ничего, не хотелось никому, а с Чужака, судя по слухам, станется…

– Мы их при всем желании догнать не сможем, – пояснил Чужинов, подумав при этом: «Парни, вы, конечно, храбрецы все замечательные и все такое, но я рисковать не стану. Не тот у вас уровень, совсем не тот. А только Семы с Рустамом маловато будет».

– А жаль! – и Джиоев едва ли не скорбно вздохнул.

– Вот так и рождаются легенды, – тихо, так, чтобы его услышал лишь Чужинов, с непроницаемым лицом произнес Поликарпов.

И Глеб не смог удержаться от улыбки: рисуется Рустам, видя, как остальные, за исключением Семена, поглядывают на лес с явной опаской и даже со страхом.

– Не, ну так-то ты и один можешь сходить, – уже в полный голос заявил Семен. – В первый раз, что ли? Тебе не привыкать.

– Рустам, одного тебя не отпущу, даже не проси, – едва сдерживая смех, сказал Чужинов. – Все, возвращаемся.