Восстание Девятого - Питтакус Лор Страница 25

– Мне все равно. Как угодно, – я страшно стесняюсь.

– Мне нравится Марина, – принимает он решение за нас обоих. – Ты первый раз в Индии, Марина?

– Да. Я долго жила в Испании. В сиротском приюте.

– В сиротском приюте? Ну, во всяком случае, там были другие дети. Ты могла с кем-нибудь подружиться. Не то что я.

Мне ясно, как ему было одиноко. Я решаю не поправлять его и не говорить, что все остальные девочки меня ненавидели, и у меня не было друзей, пока не появилась Элла. Я пожимаю плечами.

– Думаю, теперь мне лучше.

– Знаешь что, Марина? Ты мне нравишься, – говорит он. Такое чувство, что он перекатывает мое имя на языке. – Ты такая тихая, но крутая. Ты напоминаешь мне… – Неожиданно между нами раздается громкий всплеск. Волнами нас относит друг от друга, и я смотрю, как Шестая всплывает на поверхность, и ее длинные светлые волосы спадают на спину.

Она не говорит ни слова и ныряет, утаскивая Восьмого с собой под воду. Я опускаюсь за ними и наблюдаю, как они борются под водой, пока Восьмой со смехом не просит пощады. Тогда Шестая его отпускает.

– Черт, а ты сильная, – сквозь кашель говорит он, всплывая на поверхность.

– Не забывай об этом, – улыбается она. – А теперь, может быть, выберемся отсюда?

Глядя на сплетенные ноги и руки Шестой и Восьмого, я опять ощущаю ревность, но сейчас для этого не время. Я опускаю голову под воду, чтобы прийти в себя. Вода наполняет мои легкие и я тону, тону и тону, пока пальцы ног не касаются каменистого дна, покрытого илом. Усаживаюсь на мягкий ил и пытаюсь собраться с мыслями. Я злюсь на себя за то, что чувствую себя такой уязвимой. Это просто увлечение! Не больше. Разве я действительно переживаю из-за того, что Восьмой может предпочесть идеальные светлые волосы Шестой моим патлам? То есть, я хочу сказать, она мне не враг. Мы должны работать в команде, доверять друг другу. Я не хочу злиться на Шестую, особенно после всего, что она для меня сделала. Некоторое время я хожу по дну, надеясь, что придумаю что-нибудь остроумное и скажу это, когда поднимусь на поверхность. Я могу это сделать.

Я понимаю, что оказалась прямо под тем местом, где в озеро спадает водопад. Тут вода прозрачная и сверкает. Я замечаю какой-то блеск. Это длинный серебристый предмет, торчащий из ила. Я подхожу поближе. Он длиной примерно шесть метров. Я обхожу вокруг и к своему удивлению вижу что-то вроде застекленной кабины. А потом замечаю, что внутри на сиденье лежит Ларец. Не могу поверить – может ли это быть тот серебристый корабль, который Восьмой видел в тот день, когда на них напали моги и его Чепан погиб? Я слышу вскрик и понимаю, что это мой голос. Ручка на фюзеляже, за которую я тяну, не двигается – тут, на дне озера, слишком сильное давление, но я упираюсь как следует, и наконец дверь кабины распахивается. Вода вливается внутрь и смешивается с влагой, которая была заперта в кабине. Я хватаю покрытый слизью Ларец и кидаюсь на поверхность.

Первым делом я вижу Шестую и Восьмого. Они сидят на траве и разговаривают. Элла крутит посох Восьмого – сначала над головой, потом перед собой. Крейтон, опираясь подбородком о ладонь, наблюдает за ней.

Элла замечает, как я выбираюсь из воды, и втыкает посох в землю.

– Марина! – кричит она.

Восьмой подбегает к краю скалы.

– Наконец-то! Куда ты делась?

– Иди сюда, Марина, – зовет меня Шестая. – Нам правда пора сматываться!

Я поднимаю Ларец над водой, так чтобы они его приметили. Я даже не обращаю внимания на то, что с него на голову мне стекает отвратительная грязная жижа. Я улыбаюсь так широко, что щекам больно. Выражения их лиц стоят моих трудов: они распахивают глаза и забывают закрыть рты. Мне все это так нравится, что я пользуюсь своим телекинезом и отправляю Ларец к ним по воздуху. Он подлетает к Шестой и Восьмому и зависает перед ними.

– Смотри, что я нашла, Восьмой!

Он исчезает с травы и появляется в воздухе, рядом с Ларцом. Обхватывает его руками и прижимает к груди, не обращая внимания на слизь и прочую гадость. Потом он опять телепортируется на берег, не выпуская из рук Ларца.

– Не могу поверить, – наконец говорит он. – Все это время он был здесь. Совсем рядом.

Он выглядит потрясенным.

– Он был в могадорском корабле на дне озера, – говорю я, выходя из воды. Восьмой снова исчезает и появляется прямо передо мной, чуть не сталкиваясь со мной носом. Прежде чем я успеваю осознать, как мне нравится его теплое дыхание, он подхватывает меня на руки, кружит и целует в губы. Я напрягаюсь и неожиданно перестаю понимать, куда девать руки. Я вообще не знаю, что делать, так что просто позволяю этому продолжаться. У его губ одновременно соленый и сладкий вкус. Весь мир исчезает, и мне кажется, будто я парю в темноте.

Он опускает меня на землю, я отступаю на шаг и смотрю ему в глаза. Один взгляд – и мне становится ясно, что этот момент был для него просто спонтанным выражением благодарности. Ни больше, ни меньше. Я дура. Мне надо заканчивать с этим увлечением.

– Я никогда там не плаваю. С самого начала я нырял с другой стороны водопада, вон там, – говорит Восьмой. – Застрял в одном месте, – он качает головой. – Спасибо, Марина.

– Эмм, не за что, – шепчу я, все еще не придя в себя после первой части его способа благодарить.

– Теперь, когда ты с ним пообнимался, не хочешь его открыть? – спрашивает Крейтон. – Ну же, давай.

– Да, верно! – кричит Восьмой и телепортируется обратно к Ларцу.

Шестая подходит ко мне.

– Марина! Это потрясающе! – она обнимает меня, а потом встряхивает за плечи и многозначительно улыбается. Потом она шепотом спрашивает: – И мне показалось – или тебя поцеловали?

– Странно, да? – шепчу я в ответ, наблюдая за ней и выискивая малейшие признаки ревности. – Но я не думаю, что это что-нибудь да значит.

– Нет, совсем не странно. Я думаю, что это замечательно, – говорит она. Она явно рада за меня. Как подруга, как сестра. Мне стыдно, что я к ней ревновала. Мы обе смотрим на Восьмого. Элла подражает звуку барабанов, объявляя об открытии Ларца.

Восьмой кладет ладони на замок. Почти сразу же тот начинает дрожать, и Ларец открывается. Он быстро запускает туда руки по локоть, пытаясь потрогать все одновременно. Он как маленький мальчик перед коробкой игрушек – ему так интересно, и он так счастлив. Мы все толпимся вокруг. Я замечаю несколько камней, похожих на мои, но остальные предметы совсем другие: стеклянное кольцо, изогнутый рог, кусок черной ткани, мерцающий синим и красным, когда Восьмой его касается. Он берет тонкий кусочек золота, длиной с карандаш.

– Как приятно снова тебя видеть.

– Что это? – спрашивает Шестая.

– Не знаю, как оно называется на самом деле, но я зову его «Дупликатор», – Восьмой поднимает предмет над головой как жезл. Потом он встряхивает запястье, и стержень расширяется и удлиняется, как свиток. Вскоре он становится шириной с дверной проем. Восьмой отпускает его, и рама повисает перед ним. Он встает позади, начинает прыгать с ногу на ногу, и мы периодически видим мелькающие руки и ноги.