Кремль 2222. Измайловский парк - Сергей Слюсаренко Страница 25

Мальф лежал ничком на лавке и тихо подвывал от бессилия. Руки ему связали под сиденьем; к нему же накрепко привязали ноги, заодно перехватив крепким широким ремнем поясницу. Мальф не мог двигаться и сопротивляться и только судорожно напрягал мышцы. Три монаха из охраны Сыска, только что привязавшие Мальфа к лавке, стояли поодаль, готовые вмешаться в любой момент.

– Не дергайся, пупок надорвешь. Все равно мы не дадим тебе сбежать. Не дадим тебе смерть принять недостойную. – Над Мальфом склонился седой старик, длинные волосы которого поддерживала на лбу широкая полоска из кожи рукокрыла. – Негоже тебе руки опускать и на заклание себя отдавать. Если мужик и смерти ищешь – смерть прими в бою. Так что терпи. А я сейчас твою занозу найду.

Ведун внимательно смотрел на Мальфа и беззвучно шевелил губами. Спина Мальфа была словно посечена. Небольшие шрамы практически зажили. Каждый надрез, схваченный одним швом, видимо, был обработан каким-то средством, из-за которого раны после экзекуции быстро затянулись. Старик протянул руку и повел тыльной стороной ладони над спиной Мальфа. Руки ведуна были морщинистые, с большими узловатыми пальцами, какие бывают у человека, всю жизнь занимавшегося физическим трудом. Мышцы Мальфа отозвались на пассы, и по спине пробежала легкая дрожь.

– Эко они тебя покромсали. Ловкие, заразы. Все надрезы одинаковые. Как будто ты даже не шевелился, когда тебя мучили. Вот бы и сейчас не ерепенился.

– Опоили они меня, ничего не помню, – Мальф обмяк: то ли смирился со своей участью, то ли подействовали искусные руки старика.

– Вот то-то и оно, не помнишь. Может, тебя как мальца простодушного провели, а ты и поверил. Все одинаково заживает. Не чую я ничего. И не потому, что я слеп, – ты сам не даешь мне увидеть. Видать, большое знание в тебе скрыто, раз ты внутрь себя не пускаешь.

– Все мое знание у меня на спине написано, – буркнул Мальф.

– И на лбу тоже, – улыбнулся ведун. – Думаешь, не знаю, что ты шептун. А шептуны-то не простые люди. Вот вижу я странные вещи. Шептун всегда злой и своекорыстный. А ты нет. И заноза твоя главная не в спине, а вот тут, – старик коснулся затылка Мальфа. – Она торчит так, что ни одну другую не видно.

– Я в детстве затылком о плуг стукнулся, делов-то, – объяснил Мальф.

– Эх, как же судьбы наши плуги небесные пашут; видать, знали, что поднимают почву плодородную. Знать бы еще, что за зерна туда бросили… – ведун вздохнул. – Не вижу я, не вижу.

– Значит, не в наших руках это, пусть Бог решит, – ответил Мальф.

– Все всегда в руках наших, на Него не пеняй, – упрекнул старик и, повернувшись к стоявшим сзади двум мужчинам в белых халатах, сказал: – Эй, брате, что вы скажете? Чей-то у нашего молодца за пупырка тут?

Кривой, с обломанным ногтем палец коснулся шеи возле ключицы.

Хирурги, всем своим видом выражая недоверие, подошли к Мальфу и стали по очереди ощупывать шею пациента.

– Новообразование может быть, – неуверенно сказал один. – Но небольшое. Точнее можно определить только хирургическим путем.

– Так определяйте, – раздался строгий, даже раздраженный голос из дальнего угла комнаты.

Тайный Дьяк сидел в тени так, что его никто не заметил. Он поднялся и подошел ближе к хирургам.

– Опасно, манипуляции рядом с таким важным кровеносным сосудом не делаются вот так, в неподходящем месте, не оборудованном необходимой аппаратурой, – сказал второй хирург, но, глянув на суровое лицо Дьяка, пояснил: – Одно неосторожное движение – и можно повредить яремную вену.

– А ты осторожное движение делай, – зловеще произнес Макарий. – Как себя режь.

Понимая, что с дьяком лучше не спорить, хирурги открыли свои саквояжи и достали страшные для простого человека инструменты.

Ведун с весьма довольной миной отошел в сторону и молча наблюдал за действиями хирургов.

– Потерпите, больной, – сказал тот, что был постарше. – Мы сейчас вам сделаем анестезию.

– Сам ты больной, – буркнул Мальф себе под нос. – Мясник.

– Коллега, я бы настаивал на эфирной маске, недостаточная местная анестезия может привести к рефлекторным мускульным спазмам, а рядом с веной это опасно, – второй, помоложе, с орлиным носом на худом лице, вытащил из саквояжа бутыль коричневого стекла и моток марли.

– Нет уж, – строго сказал Мальф. – Я хочу помереть в своем уме!

– Скажите, уважаемый Макарий, – обратился пожилой хирург, не обращая внимания на слова своего пациента, – а какого вида инородное тело ожидается?

– Обычное, – беспечно сказал Дьяк. – Бомба.

В наступившей тишине отчетливо звякнул упавший скальпель.

– Так что вы уж поосторожней, – продолжил Дьяк. – Взорвется – я вас обоих на кол посажу. Даже если вас на куски порвет.

– Так тем более важно пациента обездвижить, – не унимался молодой хирург.

– Режь уже! – рявкнул Мальф. – Только скальпель спиртом протри, живодер хренов.

– Режу, – поспешил ответить старший хирург и стал нервно протирать подобранный с пола инструмент.

Мальф только заиграл желваками на скулах, когда острое лезвие коснулось шеи, и не шелохнулся за все время операции.

– О! Есть! – раздался радостный возглас молодого хирурга. – Стеклянная.

Он держал в пинцете продолговатую прозрачную капсулу с капелькой крови на ней.

Дьяк молча поднялся, протянул ладонь и сказал:

– Дай, пусть спецы разберутся, что это такое.

Хирург протер от крови ампулу и осторожно положил ее в руку Макарию. Тот, спрятав адскую машинку в кулаке, стремительно вышел из комнаты.

– Слушайте, живодеры, вы шею мне дерюжкой хоть замотайте. Лавку казенную закапаю, да и полы тоже, – раздался голос Мальфа, о котором на время все забыли.

– Ну, мы сначала рану йодом обработаем, – злорадно заявил старший хирург. – Ты, говоришь, боли не боишься?

Секретарь осторожно открыл дверь, и в келью к Дьяку неуверенно вошел Мальф. Вокруг шеи обвился белоснежный бинт, и только светло-красное пятнышко выдавало свежую рану под ним. Мальф потирал запястья, которые только что освободили от пут.