Чернь и золото - Адриан Чайковски Страница 25

— Молот и клещи, да сделайте же что-нибудь! — завопила она.

Сальма встал, развернул крылья, подаренные ему природой, и серебристой стрелой вылетел вон. Выпустив прямо из костяшек пальцев короткий клинок, он без труда поравнялся с охромевшей машиной и тут же снизился. Чи затаила дыхание. Сальма говорил ей, что осоиды в воздухе против стрекозидов ничто, но теперь она увидела это воочию. Осоид, обстреливавший ее, заметил врага лишь в тот миг, когда тот, подобравшись снизу, резанул его клинком поперек живота. Еще одно черно-желтое тело кубарем полетело вниз.

Сальма, не теряя скорости, сделал петлю вокруг крыльев биплана и напал на другого осоида.

Чи выравнивала машину, заставляя себя не смотреть на него, но зрелище небрежно парящего Сальмы с блестящим мечом накрепко врезалось в ее память.

Сейчас он играл с неповоротливым солдатом в пятнашки. Тот, обозлившись, послал разряд в несносного стрекозида, и Тото пробил его навылет выстрелом в спину.

На фоне «Высокого неба» маячили еще три фигурки. Сальма мог бы догнать их и перебить — к этому его побуждали предки и павшие родичи.

Но Стенвольд, посылая их на задание, верил, что Сальма не станет поддаваться импульсам, как бесшабашный юнец, — ведь он отвечает не за себя одного.

Теперь он, при всей своей скорости, настиг аэроплан с некоторым трудом — это значило, что осоиды их уже не догонят. Сальма ухватился за рукотворное крыло и убрал свои, а Таниса с Тото втащили его в кабину. От недостатка практики он сильно запыхался. Таниса посматривала на него с удивлением, Тото просто радовался, что все наконец позади.

— В какой стороне Геллерон? — спросил Сальма. — Эта штука довезет нас туда?

Чи обернулась к нему с ухмылкой:

— Тут есть компас. Довезет, если горючего хватит, а нет, так придется пройтись.

Сели они на некотором расстоянии от города: мотор, судя по звуку, обещал вот-вот отказать. Теперь Чи на собственном опыте убедилась, что посадка — самая сложная часть любого полета. Аэроплан был явно согласен с ней: пропахав две колеи по крестьянскому полю, он потерял стабилизатор и половину крыла.

Чи перевела дух и разжала пальцы, до боли сжимавшие рычаги. Как хорошо опять перемещаться на безотказных своих двоих… но летать ей, несмотря ни на что, понравилось. На собственных наследственных крыльях жуканы подобны колодам, но знание позволяет им обрести изящество в воздухе.

— Все целы? — спросила она. Пассажиры, выбираясь из разбившейся насмерть машины, ответили недовольным бурчанием.

Не замедливший появиться хозяин поля сказал, что до Геллерона еще день пути — больше, чем они рассчитывали. Он оказался совсем не таким уж мужланом: так близко от города даже землепашцы приобщались к культуре. Они уступили ему вознаграждение за разбитый аэроплан; взамен Таниса выторговала проезд до ближайшего шоссе, а также немного провизии и одежды. Прибыв на геллеронский аэродром, осоиды сразу же начнут розыски, объяснила она. С Больвином на площади Милосердия лучше встречаться переодетыми.

— Думаешь, осоиды могут делать в Геллероне все, что хотят? — усомнилась Чи.

— Ну, свою агентуру они там точно успели внедрить. Надо поскорей найти Больвина, чтобы он нас где-нибудь спрятал.

Геллерон нависал на горизонте черной волной, а по дороге струился людской поток, доставляющий в город ежедневный запас продуктов. Шли жестянщики с заплечными мешками, крестьяне с тачками, ехали повозки, запряженные лошадьми или крупными насекомыми — в основном это были терпеливые, медлительные жуки, способные работать хоть целый день. Иногда проезжали всадники на конях или тараканах, но основную часть транспорта составляли машины: Геллерон был ведущим промышленным центром и его дети странствовали по всему свету.

Четверо друзей озирали местность с верхушки огромного механического жука-зерновоза на шести железных ногах. Прославленный индустриальный гигант порядком их удивил: они ожидали увидеть что-то наподобие Коллегиума, где много заводов и нет красивых белых зданий Коллегии, но Геллерон, самый крупный город Нижних Земель, был раза в полтора больше. Все его строения, какого бы они изначально ни были цвета, день за днем покрывала сажа из тысячи заводских труб; в воздухе висела темная пелена, подсвеченная огнем плавильных печей.

Приезжим, глядящим будто сквозь закопченное стекло, город показывал два лица: с одной стороны — тяжелые глыбы заводов, складов и машинных дворов, а на западных холмах, где воздух почище, — роскошные особняки, повествующие о богатстве своих владельцев. Между этими двумя фасадами ютился рабочий люд, и все городское пространство пронизывали серебристые жилы рельсов. Они несли на себе пассажирские и грузовые составы, вели к рудникам на севере и муравинскому городу Тарку на юге. Издали казалось, что только по ним и можно передвигаться: здания стояли так плотно, что едва ли самое мелкое насекомое могло протиснуться между ними.

Даже Тото, поборник технического прогресса, притих и спросил:

— Как же мы найдем эту площадь?

— Дядя Стен говорил, что она рядом с аэродромом — значит, вон там. — На обширном участке земли виднелся бледный волдырь «Высокого неба». Чи, заслонившей ладонью глаза, померещились мазки черного с желтым около дирижабля, но это, конечно, был обман зрения.

Подъехав ближе, они увидели, что кое-какое свободное пространство в Геллероне все-таки есть, но ни одна его пядь даром не пропадает. На площадях торговые ларьки и людские толпы, над улицами — выступающие этажи высоких домов и транспортные пути.

— А городских стен у них нет, — заметил Сальма, поразив своих менее наблюдательных спутников: стен и впрямь не было. Здесь, видимо, полагали, что деятельность города защищает его от вторжения сама по себе. Свободный Геллерон был много полезней миру, чем Геллерон плененный.

Танисе вспомнился злосчастный капитан Хальрад. Если все осоиды придерживаются такого же образа мыслей, они стиснут Геллерон в своих загребущих руках, сломают его и сделают бесполезным. Осиной Империи, по словам того же Хальрада, нет никакого дела до общего блага. Для нее существуют только две вещи: собственность, которой следует завладеть, и враги, которых следует сокрушить.

Все четверо были одеты как пригородные крестьяне, Сальма с Танисой прятали лица под капюшонами. Если загадочный Тальрик дожидается их в Геллероне — а это скорее всего так, — то они заставят его потрудиться и город своей неожиданной громадностью сыграет им на руку.

Тень Геллерона уже легла на дорогу, по обеим ее сторонам выросли высокие здания, запахло дымом и людским смрадом. Здесь, на окраине, торговали не менее бойко, чем в центре, только дешевле. Комедианты, шарлатаны и нищие кишели повсюду. На пустыре занимались учениями наемники-муравины, в огороженных загонах предлагался живой товар. Жуканы рабов не держали и не разрешали торговать ими в своих городах, но за самой чертой Геллерона каждый день покупалось больше невольников, чем во всех Нижних Землях.